Байкал. Книга 5. Татьяна Вячеславовна Иванько
на фоне этого бездонного ярко-голубого неба. Я поднялся, садясь, чтобы обнять её и прижать к себе, не размыкая, не прекращая слияния…
Мы добрались до рая, и даже, если он не возможен на земле, мы нашли его…
…Я же от рая был далёк как никогда. Я был в кругу своих, Вералга перенесла нас всех в стойбище в долине, потому что площадка у пещеры была слишком занесена снегом, там было даже не устоять в снегу, свалившемся с вершины, к тому же метель взялась с новой силой набрасываться на гору. Поэтому мы были теперь в стойбище, что так радушно принимало нас дондеже. Мы вошли в чум, где Басыр оказалась хозяйкой.
– Не усмехайся, Белый Великан, приходится отводить глаза людям и своим и чужим, – улыбнулась Басыр.
– Да-да, я это понял… – сказал я.
Мы, замёршие и усталые, расселись вокруг очага, Басыр угостила нас нежно вяленой рыбой и сваренными в молоке сладкими кореньями.
– Я заготовила их давно, ещё до того, как пришла сюда, к этим людям, – сказала Басыр.
– Так они не твои соплеменники?!
Басыр покачала лунообразной головой. Вот всем она прекрасна, а я не чувствую к ней ничего, даже меньше, чем, когда в её чуме ночевал с ней …
– Нет, как раз мои соплеменники, но племя кочует многие и многие годы и столетия, медленно продвигаясь за своими стадами. Но я тоже кочую, по всему миру, ухожу и возвращаюсь. А как же? – усмехнулась Басыр, посверкивая чёрными глазами в прорезях удивительных изогнутых век.
– Так ты можешь прикинуться кем хочешь?
Она покачала головой:
– Нет, только старой. Какой, я, возможно, стала бы, имей способность стареть. Как твой брат, прикинуться кем угодно – нет, этого я не могу.
– Мировасор ещё может так, – сказал я, – верно, Мировасор?
Я взглянул на него. Мировасор поднял голову и ответил:
– А… нет. Нет-нет, Эрбин, я только, как и Басыр, могу показываться людям стариком, а как твой брат любым человеком – нет, это мне недоступно. Это, видимо, подвластно только тем, кто отдаётся Тьме.
– Арик никогда не отдался бы Тьме, в это я не верю, – твёрдо сказал я, выпрямляясь во весь рост и оглядев остальных свысока, пусть возразят мне, пусть и меня изгонят, я пойду искать Арика с Аяей…
Мировасор поднялся от очага, к которому успел усесться и протянуть к нему озябшие руки.
– Ты же всё видел! Ты не веришь собственным глазам?! – воскликнул он, бледнея от злости.
На это мне легко было возразить:
– Ну, глаза легко обмануть, Мировасор. И то, что Вералга по-прежнему с нами, сидит у очага, улыбается и угощается рыбой и этим странным местным отваром то ли из мха, то ли из коры, а не лежит хладным трупом, погребённой под лавиной возле нашего дома, уже говорит мне, что не стоит верить всему, что видят мои глаза. Глаза не всегда зрят истину…
Вералга поднялась тоже, оставив трапезу, за которую взялась было с таким аппетитом.
– Мир, Эрик, прошу вас, не надо! Не надо ссориться и спорить теперь, когда мы едва выбрались из такой передряги! – взмолилась она, глядя