Слабым здесь не место. Истории. Высшее благо, высшее зло. Джон Морган
был действенный, потому как едва между двумя мужиками накалялась обстановка, охране стоило лишь подойти к ним, и распаленные чужим боем зрители тут же успокаивались.
– Ты не согласен? – Кара выдернула Тархельгаса из собственных размышлений.
– Людям нужна не свобода, а контроль, – ответил ей охотник, прикидывая варианты отхода и сколько охраны им будет противостоять, если что-то пойдет не так. – Они ищут его в каждом из своих проявлений.
– Издеваешься? – Кара не поверила, что охотник говорит всерьез.
– Люди сбиваются в группы и отдают право решать за себя другим. Ограничивают себя законами, создавая видимость безопасности, перекладывая ответственность в чужие руки.
– Неужто ты и себя причисляешь к таким людям?
– Я волколак, а наофалгеа по своей природе не свободны, – рассуждал Тархельгас, продолжая наблюдать за толпой. – Раб луна, голода и гнева.
– Но это не выбор. Ты сам сказал, что такова наша природа.
– Однако волколаки сами решают вступить в стаю и признают власть вожака, который бы контролировал их злобу и говорил, что делать, за кем охотиться, где спать и какие постулаты выполнять.
– Именно поэтому я и покинула стаю.
– Отчаяние сподвигло тебя, ведь ты не захотела терпеть обман и надеялась на другую свободу после укуса. – Тархельгасу не стоило напоминать о причинах, по которой Кара осталась одна. – Однако я думал, мы говорили о людях в общем, а не о волколаках в частности. Что же касается тех двоих на арене, то предложи им работать за еду и пару медяков, отдавая все остальное, чтобы процветал их наместник, мэр или король родной страны, они с радостью согласятся, лишь бы не биться голыми руками насмерть. Они предпочтут добровольное рабство, чтобы вновь не оказаться на арене. И так со всеми людьми, которых ты здесь видишь. Они служат системе, чтобы не занять место ачим баэль.
Кара притихла, задумавшись над словами Тархельгаса. Волчица не могла ничего возразить ему сразу, однако и заканчивать разговор на подобной ноте не собиралась.
– Так что насчет тебя? Готов ли ты отдать кому-то свою свободу?
– Я раб своего желания снять проклятье, – мимолетом произнес Тибурон и заметил в толпе того, кого не ожидал увидеть.
Охотник дотронулся до Кары и указал на снующую меж орущих мужиков ту самую девочку ачим баэль, с которой они уже пересеклись вечером. Не лучшее место для ребенка десяти кровавых пар, даже если она промышляла здесь карманными кражами. Стоит девчонке попасться, то никто церемониться с ней не станет, и в лучшем случае ее сдадут людям, подобным Бэг Раду, а в худшем – изобьют, попользуют плоть и бросят помирать в грязном промерзшем переулке.
Казалось бы, не дело Тархельгаса обращать внимание на беспризорного ребенка, каких в Расад-Пад были сотни, но и пройти мимо он тоже не мог, ведь прекрасно понимал, что здесь она непременно вляпается в неприятности.
Выругавшись про себя, Тибурон тронулся с места, и они с Карой пошли в сторону девчонки, что случилось