Питермир. Роман-фантасмагория. Влада Ладная
Старый алкаш живёт отдельно и зовёт меня за ним ухаживать. Я и так вкалываю на двух работах, чтобы концы с концами сводить. Я быть сиделкой не потяну физически. Да и не хочу, если честно. По-моему, мерзавец получил то, что заслужил.
Но сомнения меня одолевают.
Что мне делать, доктор?
– Плюнуть на старого негодяя, – ожидаемо посоветовала моя мамаша. – Ты сама сказала: получил, что заслужил.
– А я бы ещё и поиздевался над ублюдком, – осклабился брат в приступе «человеколюбия».
– Он твой отец, твой исток, часть тебя. Бросишь без помощи его, значит, оставишь без помощи себя. Христианство даёт ответы на все вопросы: ты должна простить своего отца и ухаживать за ним. Иначе и тебя не простят после смерти, – проповедовала тётя Клёпа, которую, очевидно, резанули слова «лежит, как гнилая колода», напомнившие бабке про её недуг. Боится, видимо, как бы я её не выбросил из своей жизни.
Женщина беспомощно хлопала глазами.
– Так что же мне делать?..
– Человек – жертва чудовища, порвал с этим чудовищем. И всё стало ещё хуже, – это кто это взялся мне лекцию читать?
– Если человек сам утратил совесть, все вокруг станут теперь уже его жертвами. А если совесть сохранилась, то в разлуке с чудовищем жертва станет страдать ещё больше, чем рядом с ним, теперь уже от угрызений совести, – прошелестела мышь серая по имени Вера.
…Откуда такие глубокие познания в столь сомнительной теме?
* * *
Бесполое существо: лоб-небоскрёб, высоченный, но покосившийся, как Пизанская башня. Зажёванный, как бумажка в ксероксе, рот. Глаза раздавленной грузовиком, но ещё живой кошки.
– У меня сын наркоман. Всё вынес из дома и продал. В холодильнике что ни оставь – всё сжирает, пока я на работе. А я библиотекарь, получаю копейки. Наполнять холодильник каждый день не могу, и так беднее церковной мыши. Голодная хожу постоянно. Последний комплект одежды на мне. Ночью, чтоб сын не унёс и не толкнул за дозу, – складываю всё это под простынь и на одежде сплю.
– А ты отрави его. Чтоб не мучался, – хохотнул брательник.
– Не, – помотала головой мамаша. – Не хватало ещё из-за гада в тюрьму. Раздели лицевой счёт, через несколько месяцев сынка за неуплату коммуналки выселят. А пока ешь на работе и в кафе. Домой еду не приноси вообще. Наркоша воровать пойдёт, есть-то надо, – и, Бог даст, сразу вляпается. Тюряга дурака вылечит. А ты заживёшь спокойно. Только обратно не вздумай его прописывать, когда срок отмотает.
– А не вляпается, – хохотнул «гуманный» братец, – значит, через год окочурится. Наркоман – не жилец. Не переживай, тётка.
– Это твой сын, – бабка провозгласила это, как будто смертный приговор зачитывала. – Кого воспитала, того и получила. Теперь расхлёбывай. Бросать дитя не моги.
– Да я не бросаю, – отмахнулась тётка. – Я не о том.
Вчера ругались с сыном. И он заявил: «Да, я живу в иллюзиях. У меня не хватает смелости смотреть в глаза реальности. Но ведь ты всю жизнь тоже живёшь