Уиллард и его кегельбанные призы. Ричард Бротиган
Рождественские открытки 1980-го – по-прежнему на каминной полке, но больше всего меня поразила кухня, я потом расскажу подробно. Кухня мертвой женщины требует времени и внимания, а сейчас не время.
Я поднимался на холм и думал про кошку, которой сказал приветственное «мяу», и вообще про кошек, и мой разум вскоре четко сфокусировался.
Кошки не знают, что люди пишут о них книжки, забившие списки бестселлеров под завязку, и что миллионы людей хохочут над комиксами про кошек.
Покажи кошке комикс про кошек, и, если честно, ей будет наплевать.
1 февраля 1982 года закончилось.
В Кетчикане я швырнул через дорогу бутыль текилы, и молодой аляскинский законотворец поймал ее, не медля ни секунды, с легкостью – вероятно, любил текилу.
Замечательная была пьяная ночь на Аляске.
Перед тем как запустить в него бутыль, я сказал:
– Эй, дикий законотворец, лови. – Так я его стал называть, хотя мы лишь в тот вечер познакомились.
Мы, веселясь и хохоча, целой компанией бродили по улицам Кетчикана, одного из чудеснейших городов, что я только видел.
Кетчикан грезой деревянных домов и построек течет вдоль подножия Оленьей горы, чьи весьма лесистые склоны выходят прямо к городу, грациозно подталкивая его локтями елей.
Население – 7000 человек, и цельность Кетчикана практически не нарушена стилем и архитектурой, которые описываются словом «Лос-Анджелес».
Никаких бесконечных улиц с конторами специально для автомобилей и сетевыми кафе. Никакие торговые центры оголтело не дробят простодушие торговли. Когда человеку нужно что-нибудь купить, он пешком идет в магазин, и все.
Столько Америки, даже чудесные городишки, которые некогда ни за что не испортились бы, выглядит так, будто «Лос-Анджелес» их затопил, точно унитаз, чье выпростанное содержимое сплошь связано с образом жизни автомобиля.
Пожалуй, худший образец «лос-анджелесского» автомобильного урона культуре я наблюдал в Гонолулу. С точки зрения практического выживания в Гонолулу проще помереть, чем остаться без автомобиля.
Я говорю не о туристах с Вайкики, не о пляжной лежке почтовыми марками, вымазанными лосьоном для загара, подле тысяч других таких же экземпляров из альбома, который листает солнце-филателист.
Я о житье в Гонолулу.
Я там встретил, наверное, больше машин, чем людей.
Видя, как человек просто шагает по улице, по-настоящему касаясь земли ногами, без четырех колес и металлической скорлупы, я часто вздрагивал.
Я был почти готов остановить машину, которую вел, и посочувствовать – такое горе у человека, он вынужден ходить.
Одна фолк-певица написала о Гонолулу песню – мол, снесли рай и построили автостоянку[2].
В центре я видел ресторан со столиками на тротуаре. Дождь, в кафе ни души.
– Тут, наверное, интересно посидеть и понаблюдать за людьми, когда погода хорошая, – сказал я женщине, с которой, понятное дело, ехал в машине, потому что ходить по Гонолулу совершенно
Имеется в виду песня канадской певицы и автора песен Джони Митчелл «Big Yellow Taxi» с ее третьего альбома «Ladies of the Canyon» (1970); песню она написала в свой первый приезд в Гонолулу.