Возвращение с Западного фронта (сборник). Эрих Мария Ремарк
высказывает эту мысль вслух:
– Война сделала нас никчемными людьми.
Он прав. Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.
Канцелярия зашевелилась. Как видно, Химмельштос поднял там всех на ноги. Во главе карательного отряда трусит толстый фельдфебель. Любопытно, что почти все ротные фельдфебели – толстяки.
За ним следует снедаемый жаждой мести Химмельштос. Его сапоги сверкают на солнце.
Мы встаем.
– Где Тьяден? – пыхтит фельдфебель.
Разумеется, никто этого не знает. Глаза Химмельштоса сверкают злобой.
– Вы, конечно, знаете. Только не хотите сказать. Признавайтесь, где он?
Фельдфебель рыскает глазами; Тьядена нигде не видно. Тогда он пытается взяться за дело с другого конца:
– Через десять минут Тьяден должен явиться в канцелярию.
После этого он удаляется. Химмельштос следует в его кильватере.
– У меня предчувствие, что в следующий раз, когда будем рыть окопы, я случайно уроню моток проволоки Химмельштосу на ноги, – говорит Кропп.
– Да и вообще нам с ним будет не скучно, – смеется Мюллер.
Мы осмелились дать отпор какому-то жалкому почтальону и уже гордимся этим.
Я иду в барак и предупреждаю Тьядена, что ему надо исчезнуть.
Затем мы переходим на другое место и, развалясь на травке, снова начинаем играть в карты. Ведь все, что мы умеем, – это играть в карты, сквернословить и воевать. Не очень много для двадцати – слишком много для двадцати лет.
Через полчаса Химмельштос снова наведывается к нам. Никто не обращает на него внимания. Он спрашивает, где Тьяден. Мы пожимаем плечами.
– Вас ведь послали за ним, – настаивает он.
– Что значит «послали»? – спрашивает Кропп.
– Ну, вам приказали…
– Я попросил бы вас выбирать выражения, – говорит Кропп начальственным тоном. – Мы не позволим обращаться к нам не по уставу.
Химмельштос огорошен:
– Кто это обращается к вам не по уставу?
– Вы!
– Я?
– Ну да.
Химмельштос напряженно думает. Он недоверчиво косится на Кроппа, не совсем понимая, что тот имеет в виду. Во всяком случае, на этот раз он не вполне уверен в себе и решает пойти нам навстречу:
– Так вы его не нашли?
Кропп ложится в траву и говорит:
– А вы хоть раз бывали здесь, на фронте?
– Это вас не касается, – решительно заявляет Химмельштос. – Я требую, чтобы вы ответили на мой вопрос.
– Ладно, отвечу, – говорит Кропп, поднимаясь. – Посмотрите-ка вон туда, видите, на небе такие маленькие облачка? Это разрывы зениток.