Чёрно-белый мир. Два ордена. Джиа Буджардини
хотя совсем не хорошо! – воскликнул мистер Фивз. – Я ещё поговорю с твоими родителями – это преступление так использовать способности сильного существа.
Директор подошёл к девочке и взял её руку. Он развернул ладонь Миллы вверх, а сам прикоснулся своими пальцами к её запястью. Девочка почувствовала разряд тока, и её кожа стала еле-еле светится.
– Дальше будет больно, верно? – спросила девочка с ужасом.
Ворон улыбнулся, а где-то недалеко заржала лошадь.
– Да, но в последний раз, если ты откроешься для своей силы.
Девочка почувствовала жар внутри тела, словно она перегрелась под лучами летнего солнца. Сначала жар никак не беспокоил, но прошло мгновение и захотелось облиться водой с головы до ног, чтобы стало легче. Она занервничала и вырвала ладонь из рук Ворона. Тот осторожно отошёл. Милла смотрела ему в глаза и искала поддержки, но директор стоял и смотрел, не реагируя на её немые мольбы. Некромант тяжело и быстро задышала, не отрываясь от мага и двигаясь к нему шаг за шагом. Девочка схватилась за горло и стала раздирать его ногтями. Некромант открыла широко рот, в попытках глотнуть воздух, но из её горла был виден огонь, как из открытой печи или камина. Её кожа будто нагрелась – стала красной и раскалённой, как кочерга, но не обуглилась. Милла попыталась скинуть с себя пламя, растирая кожу на руке ладонью, но оно продолжало появляться тонкими язычками, касаясь воздуха с её кожи.
Ворон смотрел с наслаждением, не потому, что ему нравились муки девочки, а потому, что он видел её силу и был горд тем, как она справляется. Мужчина раньше видел, как некроманты делают «это». Ещё в детстве родители приглашали в дом таких существ, но с тех пор прошло немало времени и все воспоминания начинали тускнеть. И сейчас, глядя на Миллениум, в душе Ворона росло чувство чего-то знакомого.
Некромант упала на колени и, издав истошный вопль, повалилась на траву. Понемногу её тело остыло, и она смогла говорить.
– Что это было? – спросила она с таким ужасом, что её голос осип.
Миллениум лежала на траве в рубашке, в которой были небольшие дырочки от языков пламени. Штаны тоже можно было уже выбрасывать – они еле скрывали интимные места девочки.
Ворон сел рядом и ответил:
– Твоё рождение. – он всё ещё умилялся.
Он схватил некроманта и поставил на ноги.
– А теперь призови долбанного призрака! – Он поправил её блузку, что выбилась из брюк, натянув на небольшую грудь, резко дёрнув вниз.
Она пошатнулась из-за этих движений вперёд.
– Я устала! У меня нет сил! – Милла еле стояла на ногах.
Директор отмахнулся.
– У тебя их полно. Сосредоточься, представь, кого бы ты хотела видеть из мёртвых?
Некромант уставилась в одну точку, глубоко задумавшись. Между ней и мистером Фивзом начал прорисовываться силуэт. Сначала это была просто лёгкая дымка, затем уже всё собралось в одном месте, и директор у видел пожилую женщину. Взгляд Миллы приобрёл ясность. Женщина стояла в белом платье, с высоким воротом, как носили лет двадцать назад.