Чёрно-белый мир. Два ордена. Джиа Буджардини
женщина. – Просто наша дочь, Милла Сунн, будет учиться в вашей школе, и мы хотели попросить вас присмотреть за ней!
– Я за всеми присматриваю и не делаю никому одолжений! – мистер Фивз удалился.
Когда Ворону удалось прорваться к входной двери школы, через толпу всех этих существ, он изрядно вспотел. Жара стояла невыносимая, она особенно ощущалась в этом тёмном костюме. Небольшой ветер приносил лишь запах сена и конюшни, что была неподалёку, но никак не свежесть. Пару раз мужчина уже пожалел, что нельзя было разгуливать голышом среди существ.
Перед директором была стеклянная тяжёлая дверь, которую он открывал в прошлом сотню раз. Мужчина поднёс ладонь к ручке, и она затрещала. Маленькие молнии щекотали руку, проходя через кожу, как через родную и привычную материю, немного успокоив расшалившиеся нервы мистера Фивза.
– Узнаешь меня! – Ворон прошептал себе под нос и улыбнулся.
Он «поиграл» ещё немного с нитями электричества, что скрипели на его ладони, прежде чем открыл дверь. Створки податливо распахнулись и Ворон вдохнул запах старых книг и ветхой мебели. Год эта обитель стояла пустая, и некоторые вещи ещё лежали под белыми накидками, такие же одинокие и ждущие своего часа, как и директор. Во время войны все школы Лондона закрыли свои двери, а ученикам пришлось вернуться домой. Год был тяжёлым и каждую семью коснулся голод и печаль.
Путь на второй этаж был расчищен, и директор поднялся по ступеням широкой массивной лестницы. Пыль слегка поднималась от его шагов и прикосновений к перилам. Лишь наверху, дойдя до развилки коридора, Ворон обернулся и увидел в дверях молодую женщину. Она стояла на пороге, в длинном платье, сложив руки перед собой. Свет струился за её спиной, и мужчина не мог рассмотреть её лицо, лишь силуэт в тени.
Подумав, что это кто-то из учеников или родителей, мужчина повернулся назад и двинулся дальше по коридору, направо. Его кабинет был в самом конце и оттуда доносились голоса через приоткрытую дверь. Ворон уже злился, заранее, предчувствуя разговор с родителями. Он вошёл в комнату, пихнул ладонью дверь и старался держаться достойно, инстинктивно выпрямив спину.
– Наконец-то ты нас посетил! – воскликнула миссис Фивз, как только увидела сына.
Женщина встала с кресла за столом и прошла в центр комнаты. Она была в строгом сером платье, застёгнутом на все пуговицы и опиралась на рукоять длинного зонта. Её худое, измученное лицо, с цепким взглядом, уставилось на сына. Мать всегда одевалась строго и говорила, что простота украшает женщину.
– И тебе доброе утро, матушка! – Ворон обошёл её и сел за стол, широко расставив руки. – Прошу, присядь.
Он будто пригласил хозяйку дома сесть на собственный же стул, где-то в углу комнаты.
Женщина было открыла рот, но мужчина перебил её.
– Да, знаю! Ты предпочла, чтобы это я пропал, а не Адора! Я бы и сам это предпочёл, честно говоря! – Ворон воспринял взгляд матери по-своему.
Мужчина знал! Знал, что Адора была любимицей, чтобы кто не говорил. И его любимицей тоже. Сердце при каждом упоминании