Зона: перезагрузка. Хозяин Топи. Дмитрий Лазарев
но только для того, чтобы врезаться в кого-то высокого в темной одежде. Грубые мужские руки словно клещи сжали плечи Глеба.
– Не так быстро, щенок сувайворский!
И только тут мальчик наконец закричал, но пахнущая чем-то резким, химическим тряпка зажала ему рот. Сознание Глеба поплыло и почти тут же погасло, погрузившись в беспамятство.
Глава 5. Степан и «Михаил»
Братск
Они сидели в кафе уже третий час. «Стрельцов» для отвода глаз заказал чай и время от времени втихомолку поливал им большую пальму в кадке, стоящую рядом. Степан же позавтракал как следует и заказал большую чашку кофе. Время шло, но ничего не происходило. Безделье претило деятельной натуре Степана, но старшим в их тандеме был «Стрельцов», а он твердо настроился на ожидание.
Степан помассировал ноющие виски, а затем сделал большой глоток кофе. И то и другое помогло мало, зато горячий напиток обжег ему язык и горло, из-за чего Гецко зашипел и страдальчески скривился. Голова не прекращала болеть с того самого приступа ясновидения на дороге, когда их со «Стрельцовым» пути едва не разошлись. Таблетки, даже самые сильные, не помогали от слова «совсем», а потому настроение Степана, и без того не самое радужное, сделалось на редкость отвратительным.
– Разкажи мени, якого биса мы ждем? – снова спросил Гецко напарника.
Тот поморщился:
– Ты думаешь, если спрашивать об одном и том же много раз, ответ будет иным? Мы ждем конкретики. Братск тебе – не точка на карте, и «где-то здесь» – слишком расплывчатые координаты для поисков мальчика.
– А я тоби вже казав, що у моего пророчого дару нема кнопки! – рассвирепел Гецко. – Я не можу його включати, як мени треба! Покуда вин сам…
Чего Степану стоило не взвыть от боли и не свалиться со стула, когда его в очередной раз накрыла волна образов, мог знать только он сам. А волны было сразу две. Накладываясь друг на друга, они буквально разрывали сознание Степана, и от попыток понять, что происходит в этом ментальном хаосе, голова Гецко разламывалась еще больше. Да и картины ему являлись одна другой страшнее. Одни были связаны с мальчишкой, сыном сувайвора, а вот другие… о нет!
Образ пробитой пулей головы «Стрельцова» и крови, брызжущей в лицо ему, Степану, был последним из накрывшего его ментально-пророческого безумия.
– Что там? – услышал Гецко обеспокоенный голос напарника и успел только прохрипеть: «Ложись!», когда одна за другой две пули пробили стеклянную витрину, возле которой они сидели.
Когда Гецко в очередной раз накрыло, «Стрельцов» напрягся. Как-то сразу и непроизвольно. Нет, такого развития событий он совершенно определенно не ожидал, но состояние взведенного курка, в которое он себя привел, очень его выручило в момент прозвучавшего хриплого «Ложись!» Степана. Правда, «Михаил» успел только резко дернуться, услышать звон, увидеть разбившуюся чашку на столе, ощутить острую боль в левом плече и удивиться.
Нынешний «Стрельцов» никогда не знал уязвимости человеческого