Верю Огню. Алексей Викентьевич Войтешик
меня зовут Иван Сергеевич Ловчиц…
– Я знаю, кто вы такой, – не дал договорить начальнику «отбыстрей» новоявленный богатырь.
– Что ж, тем лучше, – ничуть не смутившись, продолжил Иван Сергеевич. – Понимаете ли, в чем дело? В данный момент я возглавляю весьма важную специальную операцию, и по этому случаю уполномочен Председателем Комитета привлекать к содействию в ней любого сотрудника практически любого же ведомства. Нас сейчас остро интересует ваше давнее прошлое. Год 1989 – 90-й.
Лукьянов пожал богатырскими плечами:
– Так я же в то время был в армии.
– Вот-вот, в армии. ― Хитро подчеркнул начальник «отбыстрей». ― У нас даже запрос имеется из Москвы. Воинская часть 3111 – пресловутая дивизия имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, где вы проходили действительную военную службу в составе четвертого мотострелкового полка. 3419 «Ж». «Желуди», так вас, кажется, называли?
– О! Вы и это знаете, ― не без тени удивления произнес великан, мгновенно насторожившись. – Да, нас называли «Желуди».
– Та-а-ак, ― интригующе растягивая слова, перелистывал шпаргалку Ловчиц. – В 1990 году ваша часть занималась, что называется, «локализацией межнационального конфликта» на границе Армении и Азербайджана, в Кубатлинском районе и Лачинском «коридоре». Вы караул в Аликулиушагы помните?
– И Верхние и Нижние Джамили, и Салташ, и дорогу на Лачин, ― продолжил Лукьянов, доставая носовой платок и вытирая крохотные капельки пота, внезапно появившиеся на его широком лбу. – Все помню. …Жарковато у вас тут, особенно человеку с моей комплекцией, а что случилось?
– М-м, ― неподдельно заинтересовался Иван Сергеевич. – Похоже, вам и там приходилось жарковато? Постреливали?
– Холодно не было, это правда. Особенно летом, ― согласился завлаб, прямо на глазах обретая завидную твердость и спокойствие, ― а мне особенно. И форму и берцы уже тогда было трудно подобрать.
– Берцы? – удивился Ловчиц. – А на фотографиях вы все в кроссовках и кедах…
Он аккуратно разложил на столе несколько черно-белых фотоснимков.
– Это карточки, – пояснил Иван Сергеевич, – изъятые спецотделом из чересчур откровенных писем некоторых ваших сослуживцев. Все сейчас хранится в архиве военкомата, переслали после распада СССР. Вот. Смотрите. Здесь есть вы, и здесь…
– Это заместитель командира полка, Качанов распорядился. В берцах ноги «варились». А что, кроссовки – это преступление?
– Нет, – хитро улыбнулся Ловчиц. – Кроссовки нет, а как на счет спецопераций вашего батальона? Вы фильм «Снайпер» смотрели? Как вам специалист?
– Да какой я снайпер, ― ничуть не смутился Лукьянов. – Знаете, я был солдатом, самым обыкновенным солдатом четвертого мотострелкового полка, как вы и сказали – знаменитой дивизии имени Феликса Эдмундовича Дзержинского. «Дети, выращенные в пробирках», как называл нас после бакинской операции 90-го года академик Сахаров. Заметьте, ни спецназ или десантура.