Жнец. Зенон Тезарх
возвращенной была женщина.
Сколько прошло времени с тех пор как он умер, Малх не знал, восприятие времени изменилось – там, где он обитал после смерти, его не было. Его окружала лесистая местность, на полянах белые пятна снега, очевидно, он далеко от родного Средиземноморья.
Он помнил, как она родилась. Душная и тесная хижина; из мебели только грубо сколоченный стул и лежанка, покрытая сеном.
Повитуха с красным, взмокшим от пота лицом, обмакивала ветошь в тазу с горячей водой и пыталась успокоить, кричащую от боли роженицу.
Малх мог забрать мать: боль от схваток могла в любой момент остановить сердце. Она была близка, но всё же её просвет был стиснут, а значит время не пришло. Роды прошли успешно, пуповину обрезали, и комок жизни тут же запеленали.
Девочка.
Малх знал, как её зовут, но это не имело никакого значения.
Ребенок рос и креп, осваиваясь в новом мире. Тянулись дни и ночи: режутся зубы, она начинает ползать, а потом ходить и разговаривать. Малху спешить некуда, впереди вечность. Мать ни отходит от неё, кормит грудью, нежным голосом поёт колыбельные на неведомом языке. Иногда приходит коренастый, похожий на медведя мужчина – отец. Когда он видит дочурку, его взгляд наполняется нежностью. Верзила улыбается ртом, в котором не хватает двух передних зубов.
Местные напомнили Малху дикарей, которые преследовали их в Альпах, но у этих была другая одежда, более светлая кожа. Язык тоже отличался.
Однажды, играя в лесу, девочка зашла далеко. Прямые светлые волосы, глаза цвета стали, ей десять. Она собирала цветы и плела из них венок.
В глубине чащи движение. Девочка насторожилась, ярко-синий цветок горечавки упал на землю. Серая шерсть, острый взгляд. Что-то внутри девочки будто провалилось, сердце екнуло. Колючий страх начал расползаться по телу.
Волк застыл, принюхался. Крупный, в холке приходился бы Малху почти по пояс. Учуяв запах девочки, тенью сорвался с места. Сущность девочки начала обнажаться, Просвет потихоньку открывался.
Ужас, эмоциональные потрясения всегда приоткрывали Просвет, а сила воли, физическое здоровье и стойкость – наоборот серьезно работе мешали. Малх наблюдал. К списку вещей, помогающих работе, стоило добавить родителей, неспособных нормально следить за детьми.
Девочка уронила венок и бросилась бежать. Волк пустился следом, сокращая расстояние, приближая кровавую развязку.
Дикарка бегала быстро. Молодые ноги ловко перепрыгивали через корни деревьев, коварные ямки, огибали колючие кусты и трухлявые пни. Малх ждал, когда же она наконец споткнется и упадет. Девочка тяжело дышала, вытаращенные от страха глаза искали путь к спасению. Волк подбирался ближе, мощные лапы отбрасывали комья земли, пасть полная клыков хватала воздух. Глаза хищника холодны и полны ясности. Малх вспомнил глаза гоплита в прорезях бронзового шлема. Эфемерное тело жнеца содрогнулось.
Натиск на просвет усиливался, призрачным покрывалом ужас окутал девочку,