Семейный круиз. Аманда Эйр Уорд
гладковыбритому юноше. Две кумушки? Еще скажи – две выжившие из ума старые карги. Такие глупые соболезнования ей не нужны. Но самым ужасным было то, что этот наглец жив, а добрая, острая на язычок Минни умерла.
– Мне действительно жаль, – повторил юноша.
– Спасибо, – ответила Шарлотта.
Наконец-то он захлопнул дверь и тем же бодрым шагом вернулся на церковное крыльцо. Шарлотта закрыла глаза. Дождь барабанил по стеклу.
Заведя мотор, она сосредоточилась на дороге. Сначала она объехала площадь Тайдуотер – здесь однажды Минни заставила Шарлотту остановить гольф-мобиль и целую вечность любовалась на птичку мухолова с хвостом, похожим на щелкающие ножницы. Затем Шарлотта свернула направо на Бренденберри: в том месте, где несколько лет назад Минни заехала на лужайку, трава до сих пор отличалась по цвету. И еще один поворот направо – на аллею Борз Нест. Дубовые ветки качались на ветру вместе с нависшим на них испанским мхом. Неотвязно мучил один и тот же вопрос.
И что же теперь?
Этот сердечный приступ, неожиданно случившийся с Минни вечером (хотя прежде у нее не было никаких проблем с сердцем – уж Шарлотта бы точно знала об этом, ведь Минни рассказывала про все свои болячки, иногда даже чересчур откровенно), свидетельствовал о том, что Шарлотта может оказаться следующей. Кто знает, сколько ей еще отмерено? И хочет ли она оставаться тут, если Минни уже там? И если она не хочет доживать свое время в отгороженном забором комьюнити на краю Саванны, то куда податься? Никто из детей не слал ей не то что открыток, а даже имейлов с приглашением погостить.
Ну да, ее дети.
Грустное и ошеломляющее открытие: трое взрослых детей Шарлотты, казалось, были потеряны не только для нее, но и для самих себя. А ведь так тяжело было выживать без мужа. Нужно было найти работу, привести в божеский вид арендованный домик, обклеив его обоями от Лоры Эшли, нужно было отбиваться от вопросов – что же на самом деле случилось с Уинстоном? Но при всем при этом Шарлотта скучала по тем временам. Вместе с тремя своими детьми она ютилась в крошечном домике в колониальном стиле – с одной на всех ванной, в которой вечно протекал душ. Тогда еще Шарлотта не понимала, что быть рядом друг с другом – это уже само по себе награда.
Трудно было поверить, что они съехали оттуда, где собирались вместе вечерами, где каждый знал про любимый завтрак другого. Вот что они сейчас едят по утрам и едят ли вообще? Маленький Корд любил скорого приготовления овсянку с яблоками и корицей, присыпаную горсткой сахара. А Реган настолько обожала пончики, что Шарлотта ставила будильник на пять сорок пять утра, чтобы перед работой сбегать в «Пабликс»[3] за свежим горячим пончиком в глазури для своей любимой доченьки. Реган входила сонная на кухню в своей фланелевой ночнушке и хватала пончик: «Мамочка, он еще теплый…» И Шарлотта сразу забывала, как тяжело дается ранний подъем. Ли предпочитала молочные коктейли «СлимФаст» – она сама их делала перед школой, просыпая на стол сухой порошок, оставляя в
Американская сеть супермаркетов.