Хорошие манеры Соловья-разбойника. Дарья Донцова
отправить в составе делегации в соцстрану, кандидатуры тех, кто поедет, всегда обсуждали на парткоме. Если выяснялось, что один из предполагаемых делегатов замечен в адюльтере, секретарь партийной организации заявлял:
– Сегодня он жене изменил, а завтра Родину продаст.
И вычеркивал фамилию сластолюбца из списка. Это правило распространялось как на мужчин, так и на женщин. Поэтому любовники старательно скрывали свои отношения, не хотели неприятностей ни дома, ни на работе. Иногда правда выплывала наружу, и тогда возникала война местного масштаба. Изменников могли побить их вторые половины, порой пары разъезжались, жена отправлялась к своей матери, или муж сбегал на дачу. Но посторонним о разрыве не сообщали, делали вид, что все в порядке. Получение новой квартиры, путевки на море, продвижение по службе и много чего еще зависело от морального облика человека. Мне трудно представить, что какой-то мужчина посмотрел на Анелию как на женщину. Но я рассуждаю с позиции ребенка, которому Орехова с энтузиазмом ставила колы. Интересно, почему Вера сменила фамилию, но оставила отчество? Если она затаила обиду на отца, то должна была стать Ореховой.
– Вера получила десятилетнее образование, – прервал меня Николаша. – Но есть нюанс. Девочка – инвалид. Она училась в так называемой «лесной школе». Что за болезнь у нее, я пока не выяснил. Вера получила паспорт на фамилию Марамамакина. Недуг не помешал ей поступить в институт, выучиться на редактора и работать в военном издательстве. Замуж Вера вышла за генерала, переехала жить к нему, супруг был значительно старше ее. После его кончины Вера устроилась в архив и работала там до своей смерти от инфаркта. Единственный странный шаг с ее стороны – смена фамилии за пару лет до смерти. Анелия Орехова умерла в июле, а в сентябре ее дочь стала Арамакиной.
– Марамамакина – Арамакина, она просто убрала часть отцовской фамилии, – вздохнула я. – Знаешь, Николаша, будь Анелия жива, я не согласилась бы ехать к ней ни за какие коврижки.
– А и не надо! Сходи к законной жене Ивана, – тут же предложил Махонин, – это Людмила Павловна Будкина. Живет она в паре шагов от тебя, на соседней улице, за пять минут ты легко дойдешь. Дом называется «Лебединое озеро».
– Знаю, – обрадовалась я, – это многоэтажная башня за забором. Сквозь него видно, какая у них красивая детская площадка. Киса очень хотела там играть. Но жильцы запрещают пускать посторонних. Горки, качели и все прочее только для местных ребят и для тех, кого приглашают их родители. А почему Людмила Будкина? Муж-то у нее Марамамакин?
– После смерти Ивана Алексеевича вдова вернула себе девичью фамилию, – объяснил Николай.
– Какая-то странная чехарда, – пробормотала я. – Вера тоже сменила фамилию.
– Я договорился с Людмилой, – сообщил Махонин, – позвонил ей до того, как соединился с тобой. Просто подумал: если муж признал девочку от любовницы, то жена точно знает о существовании незаконнорожденной. И какие чувства к Арамакиной она испытывает?
Забыв, что Махонин меня не видит,