Весы Великого Змея. Ричард А. Кнаак
Лилит с «Лилией» были схожи настолько, что всякий без колебаний мог бы узнать в них одну и ту же особу, однако на сем их сходство и завершалось. Ростом Лилит не уступала Ульдиссиану, а ступни ей заменяла пара раздвоенных копыт. Темно-зеленое тело покрывала жуткая чешуя, золотистые волосы превратились в длинные иглы наподобие игл дикобраза. Иглы те, точно грива, тянулись вдоль спины книзу, до самого хвоста – змеиного хвоста с острыми, зазубренными шипами на кончике.
Пальцы рук… четыре, а не пять! – заканчивались кривыми когтями. Ладони дразняще вспорхнули к груди, напоминая, что пышные формы, некогда столь привлекавшие смертного, по-прежнему на своем месте. Мало этого, истинный облик лишь прибавлял им пышности, а между тем, к несчастью для Ульдиссиана, какой-либо одежды демонесса была лишена. Пусть и ненавидя Лилит всей душой, он невольно уставился на ее тело – вот каким она обладала могуществом!
Не сводящий глаз с устремившейся кверху ладони, Ульдиссиан поднял взгляд к лицу Лилит. Да, сходство с Лилией лицо демонессы все еще сохраняло, однако лишь в самых общих чертах. Ни острых, словно пила, клыков, ни лишенных зрачков огненно-красных глаз у Лилии, определено, не имелось…
– Я так соскучилась по твоим ласкам, милый, – прошептала Лилит, облизнув губы раздвоенным языком. – Знаю, знаю, ты тоже соскучился по моим…
Ульдиссиан понимал: она стремится притупить его бдительность, и, на беду его, к успеху очень, очень близка. Сам он даже не сознавал, как скажется на нем новая встреча, а вот Лилит, очевидно, знала это прекрасно.
Но тут Ульдиссиан вспомнил обо всех смертях, причиной коих послужили ее безумные амбиции, и желание разом ослабло. Для демонессы погубленные жизни – сущий пустяк. Нет ей никакого дела ни до отца Серентии, ни до мастера Итона с сыном, Седриком, ни до Барты, ни до любого из многих дюжин партанцев и тораджан, погибших за это время. Да что там – Лилит наверняка ни на йоту не сожалеет даже о пущенных на убой жрецах, включая сюда миссионеров, со зверского убийства которых и началась вся цепочка событий…
И уж тем более не сожалеет она о собственном брате, о настоящем Примасе. Яснее ясного: в его гибели она увидела только возможность подгрести под себя созданную им Церковь Трех со всеми ее силами. Однако ж, если Ульдиссиан своего добьется, этой добыче ей радоваться недолго.
– Этот храм пал, Лилит, – объявил Ульдиссиан. – Чего не разрушат пришедшие со мной, то уничтожит огонь пожаров, устроенных твоими марионетками. Та же участь постигнет и второй храм, и третий… пока на всем свете не останется только главный храм близ Кеджана. Ну, а тогда… тогда и с ним произойдет то же самое, так что Примасом тебе оставаться недолго.
– Неужто, дорогой мой Ульдиссиан?
Хвост Лилит легонько застучал по полу, разметав в стороны прах главного из жрецов, а сама демонесса подалась вперед, являя взору все свои прелести.
– Неужто? Но… вот радость: это-то мне и нужно!
Изумленный сей неожиданной вестью, Ульдиссиан не сразу почувствовал, что происходит с его челюстью. Покраснев,