Ритм войны. Том 1. Брендон Сандерсон
не видел, как Крадунья проникла в комнату, но, с другой стороны, она часто появлялась там, где ее не ждали.
– Вытащи его из дыры, Крадунья, – велел Каладин, шагнув к последнему певцу. – Твои силы тоже подавлены?
– Да. Что они с нами сделали?
– Мне тоже очень любопытно, – сказала Сил, подскакивая к устройству на полу: самосвету, покрытому металлическими деталями и покоящемуся на треноге. – Это очень странный фабриаль.
Каладин направил копье на последнего певца, с неровным красно-черным рисунком на коже; тот нерешительно опустил меч и поднял руки.
– Что это за фабриаль? – спросил Каладин.
– Я… я… – Солдат сглотнул. – Я не знаю. Мне сказали повернуть самосвет у основания, чтобы активировать его.
– Его питает пустотный свет, – проговорила Сил. – Впервые вижу нечто подобное.
Каладин взглянул на клубящийся у потолка дым.
– Крадунья! – позвал он.
– Сейчас разберусь. – девочка метнулась к устройству, пока Каладин охранял солдата.
Миг спустя силы вернулись. Он вздохнул с облегчением, хоть и выпустил при этом облачко буресвета. Неподалеку Годеке застонал и бессознательно втянул буресвет, отчего его рана начала исцеляться.
Укрепленный светом, Каладин схватил солдата и поднял его, зарядив достаточно, чтобы он повис в воздухе.
– Я велел тебе покинуть город, – тихо прорычал Каладин. – Я запомнил твое лицо, твой рисунок, твою вонь. Если я когда-нибудь увижу тебя снова, то отправлю вверх с таким количеством буресвета, что у тебя будет много-много времени на размышления во время падения вниз. Понял?
Певец кивнул и прогудел что-то примирительное. Каладин толкнул его, вернув себе буресвет и заставив паршуна упасть на пол. Тот удрал через дыру в стене.
– Здесь был еще один человек, – сказала Крадунья. – Старый, светлоглазый, в одежде нищего. Я наблюдала снаружи и видела, как этот человек вошел сюда вместе с Годеке. Через некоторое время этот Сплавленный пробил стену, неся Годеке, но я не заметила другого человека.
Рошон. Бывший градоначальник сказал Далинару, что собирается обыскать буревой погреб поместья, чтобы освободить заключенных горожан. Хотя он и не гордился этим, Каладин поколебался, но, когда Сил посмотрела на него, стиснул зубы и кивнул.
«До тех пор, пока это правильно…» – подумал он.
– Я найду его, – сказал Каладин. – Проследи, чтобы Годеке пришел в себя, а потом доставьте фабриаль к светлости Навани. Ей это будет весьма интересно.
Шаллан сняла иллюзию, открыв лицо Йалай. С губ ее капала слюна. Кто-то из людей Адолина проверил ее пульс.
Все верно: она была мертва.
– Преисподняя! – воскликнул Адолин, с беспомощным видом стоя над телом. – Что случилось?
«Мы этого не делали, – подумала Вуаль. – Мы решили не убивать ее, верно?»
«Я…»
Мысли Шаллан начали расплываться, все сделалось каким-то нечетким. Неужели это она? Она хотела. Но не сделала, верно?