Ритм войны. Том 1. Брендон Сандерсон
в сознание, одевая холодом, как зимний дождь. Тело Гавилара, изломанное и окровавленное, лежало на столе в кладовке; охранники отталкивали испуганных слуг, когда те просили объяснений.
Навани стояла над мертвым мужем. Даже видя его с кровью в бороде, в разбитом осколочном доспехе, бездыханным и с зияющими ранами на теле… даже теперь она задавалась вопросом: не уловка ли это? То, что лежало перед ней, было невероятно. Гавилар Холин не мог просто взять и умереть, как обычный человек.
Она попросила показать обрушившийся балкон, где Гавилар был найден без признаков жизни после падения. Они сказали, что Ясна все видела. Обычно невозмутимая, девушка сидела в углу, сжатой в кулак защищенной рукой закрывая рот, и плакала.
Только тогда вокруг Навани начали появляться спрены потрясения, похожие на треугольники изломанного света. Только тогда она поверила.
Гавилар Холин мертв.
Садеас отвел Навани в сторону и с искренней печалью объяснил свою роль в этих событиях. Она слушала, оцепенело и отрешенно. Она была так занята, что даже не заметила, что большинство паршенди тайно покинули дворец – бежали в темноту за мгновение до того, как их приспешник напал. Их вожди остались, чтобы прикрыть отступление.
Словно в трансе, Навани вернулась в кладовую, к хладным останкам Гавилара Холина. Его бесполезному телу. Судя по взглядам слуг и лекарей, они ожидали от нее проявлений горя. Возможно, рыданий. Конечно, в комнате толпами появлялись спрены боли, даже несколько редких спренов страданий, похожих на растущие из стен зубы.
Она чувствовала что-то похожее на эти эмоции. Печаль? Нет, не совсем. Сожаление. Если он действительно мертв, тогда… выходит, это конец. Их последний настоящий разговор оказался очередной ссорой. Пути назад не было. Раньше она всегда говорила себе, что они помирятся. Что они проберутся сквозь тернии и найдут обратную дорогу к тому, что было. Если не к любви, то хотя бы к спокойствию.
Теперь этого никогда не будет. Все кончено. Он мертв, она вдова, и… вот буря, она же молилась об этом! Осознание пронзило Навани. Она надеялась, что Всемогущий не прислушался к глупым мольбам, написанным в минуту ярости. В тот миг она возненавидела Гавилара, но на самом деле не хотела его смерти. Ведь так?
Нет. Нет, все должно было закончиться совсем иначе. И тогда она почувствовала еще кое-что. Жалость.
Труп Гавилара Холина, лежащий на столе в луже крови, казался непревзойденным оскорблением в адрес его грандиозных планов. Он думал, что вечен, не так ли? Он жаждал воплотить в жизнь какую-то великую мечту, слишком важную, чтобы поделиться ею с Навани? Что ж, Отец Бурь и Мать Мира равнодушны к желаниям людей, какими бы грандиозными те ни были.
Чего она не чувствовала, так это горя. Его смерть была важным событием, но для нее она ничего не значила. Важным казалось одно: теперь ее дети никогда не узнают, кем он стал.
«Я не пойду на низость, Гавилар, – подумала она, закрывая глаза. – Во имя того, кем ты когда-то был, я позволю миру остаться в заблуждении. Ты получишь свое наследие».
Потом