Пекло. Восставший из мертвый. Александр Верт
они много лет были напарниками. Он знакомый ей человек, человек, которому она, в отличие от нас от всех, доверяет.
Врач хмыкнул, повернулся к панели и вывел на монитор еще и кривые активности, а затем уровень гормонов, чтобы снова хмыкнуть.
– Кажется, одно упоминание Берга Даумана влияет на нее успокаивающе.
– Возможно, – согласился второй врач, – но он не родственник первой линии, а значит мы не имеем права разглашать информацию о состоянии ее здоровья.
Рональд вздохнул, но ничего не сказал. Ему, конечно, хотелось возмутиться, ну или хотя бы напомнить, что совсем необязательно что-то разглашать, чтобы привести кого-нибудь и попросить сообщить, что пациент в безопасности. Он сам сделал это для Финрера руками Лотара Нарида, так почему они не могли повторить то же самое, но с другими людьми. Просто Рональд понимал, что не его это дело, да и он, по-хорошему, права не имел видеть дело ни Маер, ни Даумана. Вот и выходило, что лучше помалкивать.
– Но в этой мысли что-то есть, – сказал задумчиво первый из врачей, как ответственный за это дело. – Надо обсудить это с наблюдателем, возможно это действительно поможет.
Он не надеялся, что сами приступы исчезнут, скорее ждал, когда они станут реже, а закономерности между ними станут очевиднее, тогда и лечение обретет хоть какой-то смысл.
Получив разрешение на перемещения по госпиталю в виде официальной бумаги, высланной на браслет связи, Берг сразу вышел из палаты. Ему очень хотелось размяться, несмотря на хромоту, а ходить кругами по палате мешало странное, неуместное чувство неловкости.
Он помнил, что за ним наблюдают, и не хотел, чтобы эксперты решили, что он чокнутый, или что они там могут решить, глядя на его хождение по кругу.
Зато теперь он вышел из палаты, потянулся, спрятал руки в карманы и осмотрелся.
Коридоры были светлые, но совершенно лишенные естественного света или каких-то опознавательных знаков, только на дверях были разные цифры. Запомнив номер своей палаты, Берг пошел в первую попавшуюся сторону и вскоре оказался у автоматической двери, что сама открылась, когда он к ней приблизился.
Выйдя в большой полукруглый коридор, Берг обернулся.
«Отделение трансплантации и генной модификации» – было написано над этой дверью.
Берг на это только хмыкнул, смутно вспоминая, что здесь выращивают не просто органы для пересадки, но и изменяют их, чтобы болезнь в новом органе не развилась. Его почки были здоровы, но, по словам врачей, больше не способны полноценно выполнять свою функцию из-за множества разрывов и кровоизлияний. Правую почку и вовсе зажали гематомой так, что она перестала работать целиком. Одно Берга удивляло, что сам он ничего не почувствовал, разве что тогда давно, когда Черепахи били его ногами. Пару раз у него перехватывало дыхание и внутри, но, как ему казалось, в животе что-то словно разрывалось. Потом после освобождения болело все, но почки его никак не беспокоили, да и крови в моче не было, что, видимо, и успокоило тогда Дориана, а здесь врачи говорили, что так бывает,