Частица невероятности МС. Юлия Фирсанова
вставил с чуть пьяной улыбкой Лешка, уже успевший с приятелями сходить в дом и тайком от старосты начать дегустацию более крепких, чем пиво и легкое вино, напитков. Он как раз разливал компании остатки красного вина из коробки. – Тебя под стекло и в палату мер и весов или в музей надо!
– Не надо в музей. И вина тоже больше не надо, спасибо, Леш! Лучше я сок допью и пойду автобус или маршрутку ловить. Спасибо за пикник, ребята, было весело и вкусно! – улыбнулась Маша, допила стаканчик с яблочным соком и встала со старенького рюкзачка, на котором сидела, приспособив его вместо скамейки или подушки.
Увлекшаяся компания почти не заметила «потери бойца». Ну не хочет Машка на даче ночевать, ее право. Может, родичи шибко лютуют. Вон как у Верки. Ее едва-едва Лидка под свою ответственность отпросила. Меньше народа, больше кислорода! А заодно и свободных спальных мест.
Маша тихо прикрыла за собой калитку, подпрыгнула, поправляя лямки рюкзачка, и пружинистым шагом двинула по неширокой гравийной дороге к шоссе. Но не успела девушка сделать и трех шагов, как скрипнула калитка соседней дачи и старческий голос окликнул:
– Деточка, не поможешь?
– Конечно! Что надо сделать, бабушка? – повернулась Маша к вполне благообразной – и не скажешь, что она жалобщица и вредина, – старушке. Ситцевый светлый халатик в мелкую ромашку, голубые калоши, седые волосики, собранные в аккуратный пучок. Словом, типичная бабушка-дачница, а вовсе не старая бяка.
– У меня подпорка сломалась, люк на чердак захлопнулся, не отпирается. Его бы подтолкнуть снизу. Да спина уже не та, чтоб тяжести ворочать, – пожаловалась бабуля.
– Пойдемте, – согласилась Маша.
Маршруток от дачного поселка до города, как объяснил Лешка, летело по дороге много. Одной девчонке попутку поймать – плевое дело. Это для группы пришлось расписание изучать и с автобусом подгадывать. Специально на машинах не поехали, чтобы не ругаться, кому нельзя ни грамма, а кто хоть по горло заливаться может. Маша в пьянке особой радости, как ни старалась, не видела, но поскольку давно уже поняла, что то, что нравится ей, далеко не всегда нравится всем, то с одногруппниками не спорила. Хотят – пусть, а ей стакан красного под мясо, и хватит. Не потому, что трезвость – норма жизни, а просто больше не хочется.
Вслед за бабушкой Нютой девушка прошла по выложенной плитками тропинке с травой, безбожно пробивающейся между стыками. Мощеная дорожка привела к дому из белого кирпича в два этажа. Так вроде было модно строить лет пятьдесят назад. Кирпичная труба подтверждала, что и печка в доме есть.
Разуваться Машке бабушка не велела, лишь попросила кроссовки о половичок у порога вытереть. Домик захламленным или грязным, подобно многим дачкам, не выглядел. Чисто в нем было, как не во всякой городской квартире. По тканому в красную и зеленую веселую полоску коврику девушка прошла до лестницы на второй этаж. Удивленно покосилась на бабулю. Никаких люков, дверь и открытая лестница, соединявшая этажи.
– На чердак, деточка, – повторила бабушка. – Нам выше надо.
Маша