Золотая шпора, или Путь Мариуса. Евгений Ясенов
вспомнил и вскочил на ноги. Совсем еще юное солнце заливало подоконник. Мариус спал сном праведника.
– Кто там? – крикнул Расмус.
– Три калеки и святой индюк! – послышалось из-за двери, и грянули раскаты громового хохота. Расмус узнал голос Уго и дикий смех Борова.
– Чего надо?
– Ну ладно, хватит! – решительно рыкнул Боров. Он пнул дверь. Кровать, как пушинка отлетела в сторону. Расмус выхватил нож. Хозяин, сунувшийся в комнату, опешил, увидев такой оборот. Из-за спины Борова вынырнуло глумливое лицо Уго, отороченное причесанной, по обыкновению, бородой. Молодой человек следил за собой.
– Оружие, друг любезный, дурной работы не любит, – со своей противной усмешечкой сказал Уго. – Так что прибереги свой замечательный нож до лучших времен.
Расмус подумал и решил не зарываться, ограничившись выразительным жестом, который у талинов означает: "Видал я тебя на толстом суку!". Мариуса, спокойный, как сальвулянский божок, поднялся с кровати, сполоснул свою ангельскую физиономию над лоханью, в которой плавал вверх брюхом черный таракан. Нехитрый туалет завершился надеванием треснувших в нескольких местах сапог и укладыванием за пазуху свертка с золотой шпорой.
– Друг Мариус, а ведь шпору-то придется оставить здесь, – бесстрастно произнес Уго.
Расмус замер.
– Где здесь? – спросил Мариус без всякого выражения.
– Под охраной нашего уважаемого Борова.
Вот она, ловушка, понял Расмус. Надо срочно думать о выходе. Хорошо, что окно открыто. Путь один: выскочить на навес, спрыгнуть в сад – там, глядишь, к воротам прорвемся или через каменную ограду перемахнем.
Мариус, не повернув головы качан, достал сверток со шпорой и передал Борову. Расмус задохнулся от возмущения.
– Ты что делаешь, чума? – выдавил он.
Мариус резко к нему обернулся:
– Она твоя?
Бешенство от собственного бессилия захлестнуло Расмуса. Он с размаху саданул кулаком в стену. Помогло слабо. Шпора уже покоилась в кармане Борова.
– Пойми, уважаемый: нам конец, если стража губернатора найдет у друга Мариуса золото, – сказал Уго, нагло жуя свою чертову жвачку.
Расмус решил пойти на обострение и демонстративно плюнул в окно, на навес. Это очень не понравилось Борову. Он угрожающе двинулся в сторону гостя. Расмус презрительно улыбался, щеря свои кривые клыкастые зубы. Со взъерошенными черными волосами, с широко расставленными длинными ногами, в плотно облегающей кожаной куртке он напоминал дикого горного кота шаррах. Он приготовился стоять насмерть. Но Уго остановил порыв Борова:
– Старик, только без мордобоев!
Бормоча проклятия, Боров повернулся с грацией гиппопотама и удалился, шевеля толстыми пальцами.
– Друг Уго, дай нам поговорить, – попросил Мариус. И, глядя на дверь, закрывшуюся за грамотеем, сказал: – Рас, так мы далеко не уйдем.
– Мы уже пришли, прах тебя возьми! Шпору у нас забрали, как у котят. Домой вернуться не можем. Дальше-то