Глаза цвета неба. Никита Евгеньевич Гузь
Но это не важно. Обманывать нехорошо!
– Ладно, не буду! – пообещал я.
«Какая же она красивая… Эти кудряшки с такими глубокими глазами, словно летнее, чистое небо…».
– Ты снова меня не слушаешь… – уточнила она, подойдя ко мне почти вплотную.
Близость такой красивой девушки вскружила мне голову, и я, совершенно ни о чем не думая, подался к ней, чтобы попробовать на вкус нежные, ароматные губки.
– Не глупи! У нас мало времени! – она отступила от меня на несколько шагов, держа безопасную дистанцию. – Ты помнишь, что обещал?
– Больше не садиться на мотоцикл и не лгать! – заученным тоном отрапортовал я.
Девушка взглянула на меня, и её лицо изменилось – оно расплылось в чудесной, обезоруживающей улыбке, такой чистой и искренней, что я тоже улыбнулся в ответ.
– Прости меня за такое поведение. Ты очень меня испугал… Береги себя.
У меня закружилась голова, и перед глазами все поплыло. Последнее, что я увидел, перед тем как погрузиться в темноту, это её лицо, такое доброе и искрящееся радостью. Мне уже было все равно: даже если я и умирал, то смог лицезреть самое удивительное создание на Земле…
Глава 3
– С возвращением! – поприветствовал меня Денис, вскакивая со стула и нависая надо мной со счастливой улыбкой. – Ну ты, брат, нас напугал!
– Кажется, я влюбился, – признался, немного смущаясь.
Денис громко расхохотался и навалился на меня с объятиями. Я сдержанно захрипел, так как было достаточно больно.
– Ой, прости! Болит, да? – отпрянул он, глядя на меня с некоторым извинением.
– Терпимо…
– Слушай, ну только ты, похоже, так можешь: находиться в больнице на краю жизни и смерти и при этом умудриться влюбиться. Когда? Кто это?
– Медсестра, наверное, – признался я не очень-то уверенно.
– Так, что здесь за шум? – в палату вошла медсестра, женщина лет сорока.
Увидев, что пациент очнулся, она вытолкала за дверь моего друга и позвала врача. Я пытался с ней заговорить, чтобы она позвала ту девушку, но она лишь цыкала на меня, чтобы не отвлекал её своими амурными делами. Пришедший врач поздравил меня с возвращением и сообщил, что в больнице придется задержаться еще на некоторое время. Упал я, оказывается, неслабо – помимо забинтованной головы, также красовался гипс на руке и ноге, а про ушибы я и вовсе промолчу. После анализов, расспросов меня накормила в кровати все та же неразговорчивая медсестра, и я снова отключился, думаю, её стараниями, так как последнее, что слышал, было: «Ишь, какой болтливый…».
Проснулся я уже в палате совершенно один – друг ушел домой, но оставил на тумбочке огромный пакет с фруктами. Пытаясь подняться с кровати и ухватившись за тумбу, я опрокинул гостинцы, и они рассыпались по полу. Медсестра заглянула в палату, проверяя, сплю ли я, потому мне пришлось слегка притвориться. Правда, одним глазком присмотрелся к вошедшему медперсоналу – по фигуре была не «она».
У меня стояла цель – выбраться из кровати