Я вернусь…. Илия Пряничкина
бред и уходила. Это настолько сильно меня тяготило, но попытки исправить все это исчерпали себя.
Нужно переодеться и идти завтракать, нет смысла ворошить память, от этого на душе становится только паршивее. Я не знаю, что такого должно произойти, что бы мы с ней снова начали общаться, как настоящие сестры.
Надев теплые штаны и майку, я босиком иду вдоль темного коридора на кухню. Зябко. На градуснике, прикрепленному к окну, с уличной стороны все минус 23. Домашний градусник показывает +16. Уже хорошо… Чаще всего дома температура выше четырнадцати не поднимается. Хотя бы на кухне не висят эти чертовы черные шторы, которые действуют на меня просто угнетающе. Сколько мне стоило трудов уговорить маму не вешать их хотя бы здесь и в конце концов у меня это получилось. Одна единственная светлая комната, из всей квартиры, в которой я чувствовала себя уютно. Запах свежезаваренного папой чая с чабрецом, мятой и липой, и горячих бутербродов, приготовленных мамиными руками, всегда подбадривал меня по утрам и давал ощущение присутствия в доме родителей. От безысходности, родители практически все свое время проводили на работе, но про своих дочерей никогда не забывали.
Сделав маленький глоток парящего чая и согревая об бокал свои озябшие пальцы, я облокотилась на подоконник и уставилась в окно. Быть может сегодня что то в этой картине могло поменяться.
В доме напротив жили только военные и их семьи. Некоторое время назад, большая часть из них разъехалась по другим, более спокойным городам. Но там, где еще остались семьи, окна, так же как и у нас, были занавешены темными тканями или заклеены бумагой. Кое где проглядывает небольшой огонек от лампочек. Город потихоньку начинает просыпаться.
Кажется, будто прямо над самим домом все так же висит эта огромная махина, бесформенная, угловатая и черная как уголь. На ум ни идет ни одна идея, с чем бы ее можно было сравнить. Только единственное. Когда бросаешь в костер большое полено, и со временем , сгорая, от него начинают крошиться маленькие угольки. Это было что-то подобное, только без языков пламени и в сотню раз больше.
Появившись год назад, практически из ниоткуда, они наводили на людей ужас. Их выбор, похоже, был все таки с чем то связан, так как зависли они не над всеми городами. Но никому до сих их предпочтения так и не стали ясны. И не обязательно это должен был быть мегаполис. Наш городок, например, был небольшой, с численностью всего около двух ста тысяч человек. Но эта мерзость выбрала и его, при том даже мой район. Огромные черные корабли, зависшие на одном месте, больше не подавали никаких признаков жизни. Эти черные «угли» (так мы их стали называть) наводили только на одну мысль, что встреча с иноземным разумом не принесет нам ничего хорошего. У кого была возможность уехать – поспешно собрали все свои вещи и как можно скорее покинули свои дома. У нас же такой возможности не было. Родственников в других городах у нас не было, а продать квартиру здесь уже было невозможно. Она наверное даже даром была