Восстание Персеполиса. Джеймс С. А. Кори
поднялся первым и обернулся, остановился между трапом и Амосом, поджидая взбирающуюся к ним Бобби. По направлению к городку кучкой стояли четверо – не приближались, наблюдали. С такого расстояния не различить было, присутствовали они на совете или это кто-то новый. Бобби стукнула по панели, трап втянулся.
– Как прошло? – Амос поднялся и отступил от внешнего люка.
Бобби включила закрытие дверей и повысила голос, перекрывая сервомоторы:
– Вернулись без стрельбы. По моему счету, это победа.
Открылась внутренняя дверь, и Амос убрал винтовку в шкафчик, выглядевший при такой странной ориентации ящиком комода. Холден прошел вдоль стены, направляясь в рубку. Которой полагалось быть наверху, а сейчас она оказалась слева.
– Рад буду отсюда выбраться, – бросил он на ходу.
Амос улыбнулся обычной пустой и дружелюбной улыбкой и пошел за ним. Наоми с Алексом сидели в амортизаторах, разыгрывая сложную боевую позицию – игра, к которой они пристрастились в последние пару лет. Холден ободрился, увидев у них на экранах изображение дороги, ведущей от корабля к городку. Как бы ни убивали время, за местными они приглядывали. На всякий случай.
– Эй, капитан, – протянул Алекс, подчеркивая ковбойский выговор. – Ну что, можно собирать пожитки и уматывать потихоньку?
– Ждем двенадцать часов, – сказал Холден, усаживаясь в свое кресло. Шарниры не повернулись. При постоянном тяготении планеты все амортизаторы были зафиксированы и рабочие посты установлены соответственно.
Наоми, извернувшись, взглянула на него:
– Двенадцать часов? Зачем?
– Я малость пересмотрел условия, – объяснил он. – Сказал, что если они выдадут нам губернатора для суда, карантина не будет.
Наоми вздернула бровь.
– А Союз об этом знает?
– Отправлю сообщение, когда двинемся обратно.
– Думаешь, Драммер это проглотит?
– Капитан меняет правила? – Амос пожал плечами. – По мне, дело ясное, как нос на лице. Если она не оставила места для маневра на этот случай, сама виновата.
– Я не собираюсь наказывать всю колонию за дела нескольких управленцев, – объяснил Холден. – Хорошие парни не прибегают к коллективным наказаниям.
– Без двенадцатичасового уведомления? – уточнила Наоми.
Холден пожал плечами.
– Это окно позволит им сделать выбор. Если у них будет шанс выбрать другое, а они упрутся, у меня будет полегче на душе. Мы хотя бы попытались.
– «Полегче» – в смысле «не загрызешь себя насмерть»?
– Не насмерть, – согласился Холден, откидываясь в гель. Голове и плечам стало прохладно. – Но все равно мне не нравится все это дело с «отрезать народ от самого необходимого».
– Соглашался бы взять на себя Союз, когда был случай, – заметил Алекс. – Тогда распоряжался бы по-своему.
– Хотелось бы верить, – ответил Холден.
Двенадцать часов. Для Фригольда – ночь и часть