Время собирать камни. Том 2. Александр Михайловский
продуктов на четырнадцать дней для нас, и на неделю – для эскортируемых. Один классный вагон для Романовых, две теплушки для моих ребят, и три четырехосные платформы. Две платформы пойдут под БТРы, и одна под «Тигр». Это на тот случай, если вдруг в поисках царской семьи придется отклоняться от железной дороги.
– Лучше не отклоняться, – серьезно сказал Сталин и посмотрел на Тамбовцева. – Ну как, можно выделить товарищу Бесоеву все, что он просит?
Вполне, – ответил тот, – и срок в две недели кажется мне достаточно реальным, хотя, наверное, можно уложиться и в десять дней.
– Договорились, – сказал Сталин, – я сейчас распоряжусь, чтобы вам организовали поезд, а вы собирайте своих людей и технику. Если по уму, то отправить вас следовало еще вчера. Да, царя повезут северным маршрутом, через Вологду и Вятку, так что и вам придется следовать тем же путем. – Он махнул рукой. – Все, товарищ Бесоев, идите. Счастливого пути!
Не успел тот дойти до двери, как Сталин снова окликнул его:
– Постойте, мне тут вот что пришло в голову… Тут по Петрограду, как некая субстанция в проруби, болтается контр-адмирал Пилкин. Возьмите его с собой – ведь он, кажется, монархист? Пусть тоже поучаствует в спасении бывшего царя. Да и гражданин Романов будет вести себя спокойнее, увидев среди вас знакомое лицо. Теперь все, товарищ Бесоев, идите. А вы, товарищ Тамбовцев, пожалуйста, найдите Пилкина и морально подготовьте его к предстоящему путешествию.
Беспорядочная суета последних минут перед отправлением поезда. Чтобы его составить, потребовались последние остатки авторитета генерала Потапова, звонок в Викжель от самого Сталина, неуемная энергия товарища Тамбовцева и настырность старшего лейтенанта Бесоева. Попавший сюда уже в последние минуты перед отправлением контр-адмирал Владимир Константинович Пилкин чувствовал себя не в своей тарелке. Еще утром он думал, не пора ли ему вернуться на свой флагманский крейсер «Баян» и к обязанностям командующего эскадрой крейсеров – и тут его находят и чуть ли не за шиворот тащат к некоему господину Тамбовцеву, который делает ему предложение, от которого контр-адмирал не мог отказаться. Да и как тут откажешься, когда в твоей помощи нуждается сам Император Всероссийский? Пусть даже все и считают его бывшим императором. Но контр-адмирал был одним из последних «твердокаменных монархистов». Он понимал, что нереально рассчитывать на возвращение Романовых на престол. Но эта идея была у него как первая романтическая любовь. Знаешь, что предмет твоей страсти недостижим, а все равно так сладко и приятно иногда помечтать о несбывшемся…
А в том, что реставрация невозможна, он убеждался, каждый раз выходя на петроградские улицы. Не было сейчас в России людей более ненавидимых, чем царь и царица. Причем ненависть эта взращивалась