Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд
и бестактной платой за услугу, которую я ему оказывал, мне оставалось только одно – ответить отказом.
– У меня и без того работы хватает, – сказал я. – Премного благодарен, но взяться еще за одну я не смогу.
– С Вольфшаймом вам никаких дел вести не придется. – По-видимому, он решил, что меня пугают упомянутые во время недавнего завтрака «гонтагты», однако я заверил его, что он ошибается. Гэтсби подождал немного, надеясь, что я продолжу разговор, но я был слишком увлечен своими переживаниями, чтобы вести беседу, и он нехотя отправился восвояси.
Случившееся тем вечером обратило меня в человека легкомысленного, счастливого; думаю, я заснул, едва переступив порог моего дома. И потому не знаю, поехал Гэтсби на Кони-Айленд, не поехал и долго ли еще «прогуливался» он по своему ослепительно сверкавшему дому. Поутру я из офиса позвонил Дэйзи и пригласил ее на чашку чая.
– Только Тома не привози, – предупредил я.
– Что?
– Не привози Тома.
– А Том – это кто? – невинно осведомилась она.
В день, о котором мы с ней условились, шел проливной дождь. В одиннадцать утра в дверь моего дома постучал приволокший газонокосилку мужчина в дождевике – по его словам, мистер Гэтсби велел ему подстричь мою траву. Это напомнило мне, что я забыл попросить мою финскую служанку прийти пораньше, – пришлось ехать в деревню, искать ее по слякотным, заставленным белеными домами улочкам, да заодно и прикупить чашки, лимоны и цветы.
Цветы оказались лишними, поскольку в два часа дня мне доставили из дома Гэтсби содержимое целой оранжереи вместе с бесчисленными вазами для его размещения. Часом позже входная дверь моего дома нервно распахнулась, и в нее торопливо вошел Гэтсби – в костюме из белой фланели, серебристой сорочке при золотистом галстуке. Он был бледен, с темными следами бессонной ночи под глазами.
– Все в порядке? – еще с порога спросил он.
– Если вы о траве, выглядит она превосходно.
– О какой траве? – удивился Гэтсби. – А, во дворе…
Он выглянул в окно, однако, судя по выражению его лица, мало что увидел.
– Выглядит хорошо, – неуверенно сообщил он. – В какой-то газете написано, что около четырех дождь прекратится. По-моему, в «Джорнал». Вам удалось раздобыть все необходимое, чтобы… необходимое для чая?
Я отвел его в буфетную, где он окинул взглядом – не весьма одобрительным – мою финку. Затем мы осмотрели дюжину лимонных пирожных, купленных мной в деликатесной лавочке.
– Сойдут? – спросил я.
– Конечно, конечно! Отличные! – воскликнул Гэтсби и загробным голосом прибавил: –…старина.
Около половины четвертого ливень выдохся, обратившись в сырой туман, из которого время от времени выплывали крошечные капли – словно роса садилась. Гэтсби вперялся пустым взором в «Экономику» Клея, вздрагивая от сотрясавшей кухонный пол поступи финки и время от времени поглядывая на запотевшие окна, – как будто за ними совершались невидимые нам, но зловещие события. В конце концов он встал и робко уведомил меня, что уходит домой.
– С чего