Маленький книжный магазинчик в Тегеране. Марьян Камали
Но он так и не пришел. Много лет назад. Парень из моего класса даже написал стихотворение об этой бедной женщине.
– Как печально, – сказала Ройя.
– Иногда я просто не могу смотреть на нее, – сказал Бахман, когда они торопливо прошли мимо.
Через несколько кварталов Бахман остановился перед какой-то витриной. Белыми, словно нарисованными пеной, буквами на стекле было написано: «Кафе «Ганади». Ройя много раз проходила мимо этого кафе, но ни разу не заходила сюда. Оно казалось ей предназначенным для более взрослых и рафинированных людей – для тех, кто пил кофе, а не чай, для девушек, у которых уже были женихи, для шикарных пар, одевавшихся как американские кинозвезды.
Бахман повел ее внутрь кафе.
Ряды пирожных в стеклянных витринах, круглые столики, розовые подушки на стульях, стены цвета легкого румянца, цветы в узких вазах, крем, сочащийся из эклеров и маленьких пирожных, – у Ройи даже закружилась голова от увиденного.
В кафе пахло сладостями, кофе и корицей. Бахман повел Ройю за руку в глубину зала, словно они были семейной парой; он прижимался к ней, когда они протискивались мимо столиков. Ройя снова ощутила запах мускуса и чего-то еще, что не могла точно определить, но почувствовала еще в тот седьмой вторник в магазине, когда он впервые взял ее за руку. Ей приходило в голову только сравнение с ветром – с прохладным, свежим, приятным порывом ветра. Теперь она держала его за локоть, и его сильные мускулы напряглись под ее пальцами. Может, из-за запахов кофе и корицы в воздухе или оттого, что она оказалась в таком шикарном кафе с красавцем Бахманом, когда он выдвинул для нее стул и она села, ей показалось, что розовый сладкий зал закружился вокруг нее.
– Что ты хочешь?
– Чай, пожалуйста.
– Ты когда-нибудь пробовала шир-гахвех?
– Что, прости? – Она почти не слышала его. Пары вокруг них громко болтали. Стильные молодые женщины, сидевшие на стульях с розовыми подушками, выглядели как иностранные актрисы, каких она видела только на обложках журналов; их волосы были уложены безупречными волнами (какие так старалась сделать Зари, накручивая каждый вечер волосы на обрывки газетной бумаги). Эти женщины непринужденно болтали с сидевшими напротив них молодыми людьми. Невероятный мир этих изысканных пар заворожил ее не меньше, чем пирожные в стеклянной витрине. Помолвлены ли эти люди? Что сказали бы Маман и Баба, если бы увидели, что она сидит на стуле с розовой подушечкой и беседует с парнем?
– Сейчас я вернусь. – Бахман исчез в передней части кондитерской.
Он отсутствовал довольно долго и вернулся с подносом, на котором дымился в чашках кофе со сливками и стояла тарелочка с двумя пирожными. Он протянул Ройе одну чашечку, поставил поднос на стол, сел и смотрел, как она сделала глоток. Кофе обжег ей губы, он был горячим, крепким и ароматным.
– Ухо тебе, язык мне.
Ройя едва не выплюнула кофе.
– Извини, что? – пробормотала она.
– Пирожные. Слоновье ухо тебе. А мне пирожное-язык.
Он замолчал и усмехнулся. Ройя посмотрела на тарелку. И действительно,