Злость. Питер Ньюман
поговорить. Нужно уладить некоторые…
Слова начинают расплываться, исчезать в открывшейся между ними пропасти.
Она закрывает глаза.
– Мы ее теряем. Сделайте что-нибудь.
– Ее тело подверглось серьезным нагрузкам. Естественно, она хочет отдохнуть.
– Но как долго?
– Сложно сказать. Пару дней, может, дольше.
– Так не пойдет. Нам нужно закрыть дело и двигаться дальше. Мы и так уже много времени на это потратили.
Куратор начинает ходить по комнате, сложив руки за спиной, похожий на напыщенного дятла, вышагивающего по ветке. Массасси снова улыбается.
– Я не могу уйти без ответа. Нам нужно ее разбудить.
– Я не могу будить ее принудительно.
– Нет, можете. Дайте ей стимулятор.
– Учитывая уровень боли и историю болезни, я бы воздержался от проведения подобного рода мероприятий. Если я резко ее разбужу, это может привести к критическим последствиям для всего организма. Ей следует набраться сил, прежде чем она узнает о тяжести полученных травм.
– Мне нужно всего несколько минут. После того как она согласится, можете держать ее здесь столько, сколько пожелаете.
– Я хочу зафиксировать официально, что не давал на это добро.
– Ваши возражения внесены в протокол. Теперь приступайте.
Доктор исчезает из поля видимости, начинает приготовления.
Действие седативных сходит на нет.
Боль возвращается, мускулы растягиваются, костяшки белеют. Но это не все. Внезапно мир обретает четкий фокус, линии становятся настолько резкими, что врезаются в мозг.
– Спокойно, Массасси. Послушай, я обещаю, что не заставлю тебя терпеть дольше, чем необходимо.
Не отрываясь, она смотрит ему в глаза, привлеченная искрящимися в них огнями. Они всегда были там, невидимые обычному глазу, говорящие о скрытой внутри него сущности.
Но не для незамутненного разума Массасси. Теперь – уж точно.
Не подозревая, каким сейчас видит его Массасси, он продолжает свою речь, которую произносил так часто, что ее внесли в базу данных.
– Произошел серьезный несчастный случай, в результате которого Жнец высшего уровня 4879–84/14 был отключен от питания согласно аварийному протоколу. Были потеряны рабочие часы, не говоря уже о стоимости твоего лечения, текущего медицинского сопровождения и поисках замены тебе.
Он останавливается, успокаивающе улыбается – отточенный годами прием. Массасси замечает, что улыбка не затрагивает его настоящих глаз – тех, что искрятся позади этого лица. Она также замечает, что его второй рот, вытравленный бледным светом, остается мрачным. Губы Массасси, охватывающие трубку, расплываются в ответной улыбке. Куратор не замечает дикости этой улыбки.
– Я хочу того же, что и ты. Чтобы ты снова встала на ноги и вернулась к работе как можно быстрее. Тебе понадобится новая рука и частичное восстановление верхней части тела. Модификации стоят дорого. Но я просмотрел твои счета и увидел, что у тебя много сбережений. Однако, принимая во внимание траты на расследование и всё растущую стоимость лечения,