Медаль за город Вашингтон. Александр Михайловский
деньги, перебрались сюда. Цены, конечно, взлетели до небес, но мест как не было, так и нет.
– Давайте все же попробуем…
– Если денег не жалко. Я беру по полдоллара в час. Доллар вперед, за два часа.
– Это грабеж!
– Увы, теперь здесь такие цены. Другие берут и по целому доллару в час. Так что, поедем?
– Поедем, – кивнула я с мрачным видом, и мы объехали четыре гостиницы. Везде нам лишь виновато улыбались – мест уже неделю как нет.
Мы ехали к пятой, когда я увидела неброско, но со вкусом одетую женщину, в чьем несколько заплывшем лице угадывалась моя школьная подруга Аннетт Прюдомм.
– Остановите на секунду, – попросила я, сошла с экипажа и подошла к фланирующей женщине.
– Аннетт, это вы?
– Лори! – закричала она и бросилась мне на шею. – Ты здесь? А про тебя в газетах такое пишут…
– Поэтому я сейчас и не Лори, а Мария, – усмехнулась я. – Долго рассказывать.
– Ты где остановилась?
– Пока, увы, нигде, мест в гостиницах нет.
– Живи у меня.
– Я, наверное, ненадолго – попробую пробраться в Новый Орлеан, сын Адели написал, что мать плоха и хочет меня видеть.
– Адель Фонтено? Которая ранее была Шамплен? Так она уже давно там не живет. И сына у нее нет, три дочери.
«Понятно, – подумала я. – Игорь же меня предупреждал».
– Тогда попробую вернуться на Кубу.
– Не получится. Мой муж – начальник порта, и ему пришло распоряжение сегодня – ни один корабль не сможет покинуть Мобил до отмены запрета. Даже рыбаки. Так что хочешь не хочешь придется тебе остаться на какой-то срок. А я буду только рада. Муж, кстати, тоже – мой Джереми хоть и из Нью-Гемпшира, но под моим влиянием стал «медноголовым»[12].
– Спасибо, Аннетт.
– Разгружайся, ты как раз у моего дома.
Аннетт оказалась необыкновенно гостеприимной, ее муж, как ни странно, тоже – он под влиянием Аннетт превратился практически в южанина. Единственное, что на мой вопрос, нет ли какой-нибудь неофициальной возможности покинуть город, он лишь покачал головой:
– Моя дорогая Мария, я бы тебе помог, но сейчас это невозможно. Прислали человека из Массачусетса, и все распоряжения по порту проходят теперь через его руки. Контрабандистов я знаю, куда же без этого, но они сейчас даже не выйдут в море. Впрочем… Есть один на примете, может, и получится с ним договориться – как говорится, где деньги не помогут, могут помочь очень большие деньги. А они у меня есть. Нет, твоих мне не надо, и не предлагай… Ты наша гостья, а еще и подруга детства моей любимой Аннетт.
Но на следующий день он объявил мне с траурным видом:
– Его корабль потопили в море, и никто не спасся – у янки кораблей поболее будет, чем во время Войны между штатами, и они сразу топят любых нарушителей. Мне об этом начальник военного порта рассказал, причем с ухмылкой.
Так что последние две недели с небольшим я жила у Джексонов – такая фамилия была у мужа Аннетт,
Медноголовые – Copperheads – прозвище северян, которые были за мир с Конфедерацией.