Невеста из Оксфорда. Юлия Набокова
не тянет. Может, у какой-то моей соседки роман с мужчиной старше нее?
Я здороваюсь, но он, не взглянув на меня, проскакивает мимо. За спиной громко хлопает дверь, я морщусь – от мужчины крепко пахнет табаком, а я курящих не выношу.
Поднявшись на свой третий этаж, достаю ключи и замираю от недоброго предчувствия. Что-то не так. Я не могу понять, что именно, и осторожно трогаю дверную ручку. Дверь заперта, причин для тревоги нет, но нервы напряжены до предела, поэтому я вздрагиваю, когда за спиной раздается звонкий голос:
– Привет, Джейн!
Я резко оборачиваюсь на вышедшую соседку. Француженка Николь учится на факультете дизайна и всегда выглядит, как девушка с обложки. Сейчас на ней черное приталенное пальто и красный берет, контрастирующий с темными гладкими волосами до плеч. На мне такие вещи смотрелись бы вычурно, а она носит их с парижским шиком, собирая восхищенные взгляды. Мог ли тот мужчина навещать ее?
– Привет, Николь. У тебя был гость?
– У меня? – Соседка изумленно вскидывает черные соболиные брови. Они у нее идеальные, как и все остальное. – С чего ты взяла?
Я уже и сама понимаю, что ошиблась. Тот мужчина, грубый и простецкий, одетый в мешковатую куртку, никак не монтируется с изящной француженкой.
– Встретила на лестнице, – поясняю я. – Мужчина лет сорока, я его раньше никогда не видела.
– Может, сантехник заходил? – предполагает Николь, запирая свою дверь. – Рози вчера жаловалась, что у нее кран течет.
– Может быть, – я не стала спорить. Мужчина в самом деле больше походил на работягу, чем на интеллектуала. Но он точно не был сантехником – чемоданчика с инструментами при нем не было.
– Салют! – Николь прощается по-французски и сбегает по лестнице, легко и задорно стуча каблучками.
А я захожу к себе в комнату и чуть не задыхаюсь. Запах табака висит в воздухе, сообщая о том, что мужчина был у меня. Я испуганно отступаю, желая бежать, но останавливаюсь на пороге. Мужчина ушел. Дверь была заперта. Его подельникам в тесной комнатушке спрятаться негде. Разве что в шкафу или в ванной.
Я распахиваю створки шкафа, проверяю ванную – пусто. Затем запираю дверь и оглядываю комнату, ища следы чужого присутствия. Их нет. Мои вещи лежат на своих местах. Налички у меня нет, как и драгоценностей, которые можно украсть. Уж если кого грабить, то Николь – у француженки водились деньги, и она любила украшения, в том числе старинные, которые покупала в Англии на блошиных рынках. Что тот мужчина мог делать в моей комнате? А может, я все придумала, и мне просто показалось?
Я опускаюсь на узкую кровать, глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться, и меня сразу же мутит. Запах табака явно свидетельствует о том, что у меня побывал чужак. Я вскакиваю на ноги и распахиваю форточку. Порыв влажного ветра влетает в комнату, лизнув мои пылающие щеки, и ныряет под кровать, выталкивая к моим ногам фотографию.
Я наклоняюсь и ахаю. На фото – я с мамой. Я привезла его с собой – чтобы мама была рядом. Я хранила его в коробке в шкафу, и то,