Отель «Пастис». Питер Мейл
картонную коробку, достал хрустальный стакан, протер шелковым платком из нагрудного кармана и налил добрую порцию виски.
– На. – Отобрал чашку и поставил ее в раковину. – Знаю, что время тяжелое, но опускаться не следует. Немного воды?
– Что она говорит?
– А-а, как всегда, причитает и злится. – Эрнест пожал плечами. – Оказывается, заседание исполнительного комитета уже дважды откладывалось и они теряют терпение. Особенно мистер Джордан. Но, как мы знаем, требуется не так уж много, чтобы вывести нашего дорогого Джордана из себя.
Он прав. Джордан, чей талант в обхождении с нудными клиентами мог сравниться только с его же обостренным самомнением, будет чувствовать себя уязвленным. Подумав, что утром следует его успокоить, Саймон отхлебнул виски. Его передернуло. Вспомнил, что весь день ничего не ел.
В кои-то веки выдался свободный вечер. Можно было, взяв книгу, усесться в углу за столиком в ресторане «Коннаут», но он не был настроен ужинать в одиночку. Можно пригласить друзей, но тогда пришлось бы весь вечер уходить от разговора о Кэролайн и разводе. Ужин с кем-нибудь из агентства, как всегда, превратился бы в ленивую болтовню о клиентах, планах на будущее и делах в офисе. Он поглядел на стол, прищурившись от отражавшихся в бутылках солнечных лучей. Ему будет не хватать этой кухни.
– Эрн, что у тебя вечером?
Эрнест пятился из подсобки с горкой тарелок в руках. Поставил их на стол и встал, упершись подбородком в ладонь одной руки, другой подпирая локоть, изящно и несколько театрально.
– Значит, так. Не могу решить – отправиться ли на маскарад в Уимблдон или полакомиться карри в «Звезде Индии».
– А как насчет того, чтобы поужинать здесь, на кухне? Раньше как-то не пришлось, а на той неделе дом, возможно, продадут.
– Как ни странно, но я к вашим услугам, – ответил, улыбаясь, Эрнест. – Точно, мне это нравится. Что будем есть?
– Пока не увезли, я достал из погреба бутылочку «Петрю» семьдесят третьего года. Что-нибудь к нему.
Эрнест поглядел на часы.
– Буду через час. Почему бы тебе не позвонить человеку Гудмана? Пусть это дело не висит на тебе.
Направляясь в кабинет, который грузчики превратили во временную столовую, Саймон слышал, как хлопнула дверь и от дома отъехал большой «мерседес». Импозантное помещение оказалось пустым, если не считать телефона на полу, портфеля Саймона в углу да перевернутого ящика со следами многочисленных чаепитий: грязными кружками, старым электрическим чайником, использованными пакетиками чая, начатой бутылкой молока, экземпляром «Сан» и набитой окурками хрустальной пепельницы, одной из двух, купленных Саймоном в «Аспризе». В комнате стоял тошнотворный запах прокисшего молока, табачного дыма и пота. Саймон распахнул окно, раскурил сигару и, усевшись на пол, поднял трубку телефона.
– «Братья Гудман, Левин, Расселл и Файн», – раздраженно ответила телефонистка; видно, оторвали от дел: или занималась ногтями, или читала «Космополитен».
– Мистера Уилкинсона,