Живые против зомби. Закат эпидемии. Николай Юрьевич Дубчиков
поднялся, бросил в чайник немного сушеной душицы, ромашки и листьев черники:
– Зиму надо пережить. Вот снег растает, тогда решим.
Домик наполнился ароматом травяного чая. Таня прижалась носом к холодному стеклу, на улице летели снежные хлопья. Небо, земля и воздух – все стало белым. В такую погоду приятно было сидеть у горячей печки, под пледом с кружкой горячего чая, читать книжку и поглядывать в окно.
– Пойду, живности еще корма кину, пока тропинку не завалило, – ученый натянул шапку и вышел.
С приходом зимы работы прибавилось. Теперь приходилось постоянно чистить крыльцо, дорожки до ручья, бани, стайки и туалета. Но это была очень маленькая цена за безопасность и спокойствие. Ни один зомби сюда уже не смог бы добраться.
Через несколько минут Таня услышала громкий топот на крыльце. Наставник вернулся и отбивал валенки от снега. К его приходу девочка поставила на стол две кружки чая, кедровые орехи и мороженую чернику.
– Фух, метель начинается. Холодает.
Вскоре ветер усилился. Он завывал под крышей и швырял горстями снежинки в окно. Ученый подбросил еще несколько поленьев в топку. На плите закипел бульон для грибного супа, в комнате стоял запах мяса молодого кабана, которого недавно подстрелил профессор.
Неожиданно безмятежность таёжных отшельников нарушил требовательный стук в дверь. Хаимович схватил ружьё и жестом приказал девочке спрятаться на втором этаже. Стук повторился, а вслед за ним раздался голос:
– Открой! Это я! Жека из «Медвежьего уха»!
– Про него вспомнишь, оно и всплывет, – проворчал профессор, нехотя шагая к двери. Приютчик ввалился в дом, словно большой снежный сугроб. Его ресницы и редкая борода покрылись инеем, обветренная смуглая кожа на лице покраснела. Не разуваясь, шорец устало сел прямо у порога. Снег, свалившийся с него, стал быстро таять, и пол покрылся мелкими лужицами.
– Ой, горе жить. Думал, успею до бурана, но он меня на подъеме поймал, – Жека скинул толстые рукавицы и стал растирать замерзшие руки.
Только затем он посмотрел на Альберта Борисовича, прищурил и без того узкие глаза и удивленно воскликнул:
– О, Игорь! Здорово! А где Веня?
Ученый на секунду опешил, услышав чужое имя, но тут же вспомнил, что сам так представился для конспирации, во время их первой встречи в лесу.
– А ты Веню знаешь? – вопросом на вопрос ответил Хаимович.
– Конечно! Давно, правда, не видел.
– Нет его больше. Умер Веня. Он был моим старинным приятелем, – сухо пояснил профессор и сделал шаг назад. Его рука с напряжением сжимала ружье.
«Одно резкое движение, один взгляд, который мне не понравится – и я превращу его морду в фарш», – решил про себя Альберт Борисович.
Гость с ошеломленной физиономией уставился перед собой, новость о смерти инспектора его явно обескуражила:
– Вот так дела. Вроде здоровый мужик