Принцесса пепла и золы. Хэйлоу Саммер
не можешь идти в таком виде! – возмущается моя фея, вытаскивая из кармана юбки платок.
И вот она делает то, чего я терпеть не могу, но происходит это так быстро, что я не успеваю ее остановить: она плюет в носовой платок и вытирает мне лицо. Фу!
– Прекрати! – воплю, отступая назад и отталкивая от себя ее руку с носовым платком. – Это отвратительно!
– Ты могла бы избавить себя от этого, если бы удосужилась умыться перед тем, как идти на официальную встречу в замке!
Я топаю обратно в дом, хватаю на кухне мокрую тряпку и встаю, держа ее в руках, перед зеркалом в прихожей. Ну права она, права! На брови, кончике носа и щеке красуются хорошо заметные черные пятна от золы. Понятия не имею, как они туда попали. Когда я смотрела в зеркало в последний раз, их еще не было, но чтобы выпачкаться в пепле, мне стоило всего лишь коснуться перил лестницы. И если я потом смахнула пару раз волосы с лица – нечему и удивляться.
Фея-крестная объявилась после того, как уверилась, что моя мачеха действительно покинула дом, и теперь постукивает по своему декольте, в явном стремлении указать мне на что-то. И верно: на этом месте тоже виднеются пятна золы.
– Твое платье слишком тесное, – констатирует она. – Того и гляди, что-нибудь выскочит.
– Там особо нечему выскакивать.
– Ох, – говорит моя фея, – сейчас я бы так не сказала. Я была бы рада, будь у меня твоя фигура!
Только подобные фразы и оправдывали в моих глазах ее существование. То есть, имею в виду, если тебе приходится идти в замок на изысканное мероприятие по обучению этикету в заплатанном, чересчур узком и слишком коротком платье, непричесанной и без макияжа, то что-то подобное услышать приятно. Тем более сказала она это очень убедительно.
Я смахиваю с кожи последние остатки пепла, замечаю, как при мысли о том, что сейчас начнется, кровь приливает к лицу, отчего мои губы и щеки выгодно краснеют, и закалываю шпильками несколько выбившихся из пучка прядей. Вот так. Большего я сделать не могу. Пойдем и навестим в замке Их Высочеств!
6
Моей фее входить нельзя, и я на мгновение ловлю себя на мысли, что мне это не нравится. Я чувствую себя так, словно перенеслась в прошлое: десять лет прошло с тех пор, как мой отец высадил меня у тех же ворот, чтобы я смогла присутствовать на восьмом дне рождения наследного принца. Мне было семь, и вместе со мной были приглашены еще двадцать детей.
Одно обстоятельство придает сегодня решающее отличие от тогдашнего события: в семь лет я была уверена в себе больше, чем сейчас. Не то чтобы у меня беда с самооценкой, но я отлично понимала, что королевские служащие станут смотреть на меня свысока. Раньше такого не наблюдалось. Я принадлежала этому месту, была дочерью торговца, который поставлял специи для королевской кухни, табак для Его Величества, экзотические драгоценные камни для придворного ювелира, красное дерево для поставщиков замковой мебели, и даже – однажды – ручную обезьянку для королевы. Считалось, что я умею пользоваться