Времена детства, или Дом под горой. Николай Шмагин
как врага одолеть. Будто шёл он чистым полем ко дремучему лесу, ко ручью студенцу, где стоит старый дуб мокрецкой, а возле лежит горюч-камень Алатырь. Под этим камнем живут семь старцев…
– А почему семь старцев? – допытывался внук сонным голосом.
– Чтобы не было врагу покоя ни днём ни ночью, – пояснила бабушка. – Так вот, отвалил он этот камень Алатырь и призвал старцев, поклонился им низёхонько: «Отпирайте вы, старцы, сундуки свои железные…»
Слышит Ванька бабушкин голос, а видит необыкновенный сон: вот он отваливает огромный камень, выходят из земли старцы, несут ему меч.
– Вот тебе, Иван – крестьянский сын, меч – кладенец. Иди с этим мечом смело на врага, не бойся… – говорит Ваньке передний старец.
– Я не боюсь, я буду героем! – отвечает Ванька, засмотревшись на старцев.
… – и тогда обретёшь ты силу великую, и победишь ворогов окаянных всех до единого, как отцы и деды наши побеждали.
…«Замыкаю свои словеса замками железными, бросаю ключи под горюч-камень Алатырь! И ничем мой заговор не отмыкается», – закончила бабушка своё повествование и встала потихоньку.
– Бабаня, – спохватился Ванька, – о чём заговор, в сундуках что?
– Заспался, – улыбнулась бабушка, приглаживая внуку вихры, – самое-то интересное прослушал. Слова говорил такие, после которых люди на смерть за Родину идут, и не боятся. А в сундуках тех сила наша несметная, секрет её враги разгадать не могут, от того боятся нас пуще смерти. Спи, давай, – она поправила одеяло и не успела выйти, как Ванька уже крепко спал.
– Охо-хо, старость не радость, с мальцом-то хлопот полон рот, за день намаешься, – вздыхала бабушка, сноровисто замешивая тесто.
– Без хлопот, что за жизнь? Без него скушно было, – дед сидел за столом и шумно пил чай вприкуску с сахаром, поглядывая в темнеющее окно.
…А Ваньке в это время снился сон: будто он с дедом в саду зажигает костры вокруг яблонь и густой дым окутывает деревья, отгоняя мороз.
Поодаль стоит одинокая, застывшая в лунном свете дикая яблонька, и кажется Ваньке, будто она стонет от лютого холода…
– Что надулся, как мышь на крупу, – добродушно посмеивался дед, глядя на обиженное лицо внука. – Мороз трескучий был, аж дыхание перехватывало. Вот подрастёшь маненько, тогда другое дело.
Хлопнула сенная дверь, и через мгновение вошла розовощёкая с морозу бабушка: на её круглом благостном лице застыла умиротворённая улыбка.
– К обедне ходила? – оживился догадливый внук. – Чего принесла?
Он нетерпеливо ожидал, пока улыбающаяся бабушка бережно вешала на гвоздь плюшевый пиджак с шалью.
– Мороз-то поутих, кажись, – она протянула внуку просвирку.
Грызя божий дар, он более миролюбиво глянул на деда:
– Дед, а ваш город на горючем камне построили? Ну, на том месте?
– Может и так, – сухощавое лицо деда просветлело. – Заложен он был ещё при царе Иване Грозном, как сторожевой город…
– Хлебом не корми, только бы ему истории разные калякать, –