Дом на Сурско-Набережной. Николай Шмагин
чай.
– Вытурили нас, мама. Придётся пока пожить у вас, ничего не поделаешь, – отец посмотрел на свою мать, братьев, на жену с детьми. Все смотрели на него, ожидая, что он скажет ещё.
– Это мы сразу догадались, как только вы вошли, – едко заметил старший брат, – прямо беженцы, ни дать, ни взять.
Младший брат неодобрительно глянул на него, но промолчал.
Бабушка встала и снова засуетилась, отдавая распоряжения:
– Ничего, устроимся как-нибудь. Юрка, неси покрывало и верёвку, повесим ширму для нас в этой комнате, разделимся с Митей, а Коленька с Тосенькой в маленькой комнате жить будут, и Вовочка с ними. Ванюша здесь, с нами.
Снова все принялись за работу, наконец, в комнате стало темно и тихо.
Ванька лежал на новом месте и с непривычки долго ворочался, слушая тишину. Он бывал здесь раньше, с родителями, но редко и давно, и потому смутно помнил отцову родню. Всю свою пока ещё недолгую, но такую насыщенную событиями сознательную жизнь он провёл рядом с дедом и бабушкой Маресьевыми. Каково-то теперь будет здесь?..
Он открыл глаза и первое, что увидел, как дядя Митя со своей кровати снова хитро подмигнул ему. Ванька разглядел стоявшую возле кровати ногу в ботинке. Вот дядя сел, натянул брюки, до этого надел и пристегнул протез, и встал.
Прихрамывая, подошёл к столу; пошарив рукой, вынул из тумбочки что-то и кивнул Ваньке, приглашая посмотреть. Ванька подбежал к столу и ахнул: перед ним лежали настоящие погоны со звёздочками, ордена, медали, значки. Целое богатство.
И тут дядя протянул Ваньке настоящий офицерский ремень с портупеей:
– На, племянник, владей. Дарю.
Ванька примерил и был покорён – он давно мечтал о таком ремне.
Оба были довольны друг другом.
Из магазина прибежал дядя Юра с кошёлкой в руках, и вскоре Ванька уже завтракал, с любопытством оглядывая комнату: на стене стучали маятником старинные часы, в углу стоял большой платяной шкаф с зеркалом во всю дверцу, трюмо в простенке между окон.
Затем мать с новой бабушкой проводили его до дверей, и Ванька побежал по ступенькам лестницы вниз, на улицу. Главное, не опоздать в школу.
– Ура, скоро новый год, каникулы! Уж тогда покатаемся, и уроки учить не надо. – Встретившись, как всегда, на углу Кировской, Ванька с Васькой подбежали к переулку, и тут Ванька замер. Он вспомнил, что живёт теперь совсем в другом месте, на улице Куйбышева.
– Я же у папиной бабушки теперь живу, пока, – Ванька уныло побрёл назад, сопровождаемый сочувственным взглядом друга.
Идти было далеко, но что такое для алатырского подростка пробежать лишних несколько кварталов. Так, пустяки. Он подошёл к дому и увидел незнакомых мальчишек, строящих на улице крепость изо льда и снега. Мальчишки обступили его, и Ванька насторожился.
– Генка Черняк, – протянул ему руку высокий чернявый парнишка, – не бойся. Мы теперь соседи. Ты у Шмариновых жить будешь?
– Это моя бабушка по отцу, и дядья.
– Знаем мы, чать местные, – усмехнулся коренастый