Ренегаты. Сергей Волков
а на берегах можно увидеть полузанесенные песком развалины деревень и складов. Унылое в общем-то местечко, но спокойное – ни бандитов, ни кочевников, да и погранцы патрулируют эту местность больше для блезиру. Если знать правильные тропы, пройти можно без проблем.
А вот за Мараной, в ее бывших низовьях, начинается тухляк, и чем ближе к Ржавым болотам, тем тухлее. Местность тут понижается, отовсюду прет «зеленка». Соответственно, и живности становится поболе, чем на пустошах, и добро бы это были грызуны или копытные, так нет. В Замаранье полно ядовитых ящериц, водятся стаи саблезубых псов, встречаются пардусы, а в озерах можно запросто напороться на гигатею, огромную пятнистую змею вроде земной анаконды. Гигатеи бывают до двадцати метров длиной и убивают человека как-то особенно мерзко – обвивают кольцами, но не душат, а заглатывают живьем.
Поэтому идти по Замаранью нужно осторожно и только в светлое время суток. Ночью, когда твари выходят на охоту, погибнуть можно с высокой долей вероятности. Гарантированно, короче.
Я останавливаюсь на ночлег на краю обрыва. Когда-то внизу шумел водный поток, один из притоков Мараны. Теперь там сухо, только песок и глина. В случае чего можно будет сигануть вниз и оторваться от тех, кто потревожит мой сон, кто бы они ни были.
На закате разогреваю на спиртовке банку тушенки, потом кипячу чай в кружке. Расстелив кошму, закапываю пустую банку и рассыпаю вокруг стоянки сухую ромашку. Наша обычная аптечная ромашка отлично отпугивает всяких местных членистоногих гадов, среди которых полно ядовитых. Спать теперь можно спокойно.
Подложив под голову рюкзак, запахиваюсь второй половиной кошмы и смотрю на догорающее в желто-сизых сумерках светило. Красота невероятная – как на картине Моне «Закат солнца», только вместо реки у меня тут высохшее русло.
Ночь проходит спокойно, но, проснувшись и откинув отсыревшую за ночь кошму, понимаю – дело табак, погода ночью сменилась, и теперь ветер дует с болот, неся тяжелый запах гнили и сырость.
Небо затянуло облаками, того и гляди пойдет дождь. Нужно спешить. В здешних местах, а особенно ближе к болотам, дожди могут идти неделю кряду. Там какая-то метеорологическая аномалия – циклон повисает над впадиной болот и выжимает из себя влагу, тут же напитываясь ею вновь.
Иду весь день, делая всего две остановки, чтобы перекусить. Вроде тихо. Здесь, возле болот, погранцов почти не бывает, нечего им тут делать, но я опасаюсь не столько людей, сколько зверья. Стая саблезубых псов, если они выследят меня на открытой местности, – это верная смерть, и «сучок» не поможет.
В голове вертится одна и та же песня, я знаю ее с юности:
Мой путь неизведан, он в бездне туманной.
Он сам себе предан, покрыв себя тайной…
К вечеру становится видно, как меняется рельеф вокруг. Холмы, бугры, обрывы – все осталось за спиной. Вдоль длинных ложбин и бывших стариц Мараны появляются заросли узколиста. Это кустарник вроде нашей вербы или тальника, растущий только там, где есть влага. Правда, листья