Весна варваров. Йонас Люшер
людьми, я все же рассматривал возможность пройти все процедуры и как-нибудь прохладной ночью навестить парную пещеру посреди пустыни, тем более что выглядела она весьма благопристойно: большинство гостей, виденных мною во время краткого визита, тактично прикрывались большими белыми полотенцами из египетского хлопка.
Остальные гости были преимущественно англичане. Вскоре Прейзинг узнал, что почти все они прибыли группой. Человек шестьдесят – семьдесят, они вместе занимают большинство роскошных шатров. Вряд ли Прейзинг сумел бы распознать их принадлежность к одной компании, столь неоднороден был ее состав, но уже спустя несколько часов по прибытии он завел первое знакомство, благодаря которому и оказался посвящен в тонкости социальной структуры отеля-оазиса.
– Только я устроился с книгой на «террасе бея» – так мы с Пиппой, моей знакомой, о которой я как раз и намереваюсь тебе рассказать, окрестили это местечко, то есть маленькую террасу на склоне повыше спа, где в камне вырублены были несколько ступеней и где размещалось нечто вроде восточной кровати с балдахином – сооружение из резных колонок, прикрытое белым пологом, с исключительно удобным матрацем и множеством подушек любых размеров и форм, но попросту белых, – то есть такое местечко, где чуть выше пальмовых верхушек открываются дальние виды пустыни и где порой тебя овевает прохладный ветерок, – как вдруг послышалось шлепанье босых ног по каменным ступеням. Я тотчас выпрямился, хотя поначалу, чувствуя себя как дома, устроился на гостеприимных подушках до неприличия удобно. Над краем моей книжки я разглядел сперва лишь аккуратную короткую стрижку и легкую проседь. Затем появилась дама моего возраста, которая явно с трудом взбиралась по крутым ступеням, поскольку в одной руке несла на весу тяжелый кувшин для воды да еще стакан, а в другой – сандалии на кожаных ремешках, на вид новехонькие, и притом пыталась удержать зажатую под мышкой книгу. Несомненно по вине этих отягчающих обстоятельств она, на миг утратив контроль над чертами своего лица, позволила себе выразить явное разочарование при виде меня, ведь она, как и я сам, выбрала это местечко из-за его уединенности. Впрочем, она быстро овладела собой, любезно поздоровалась, разместила кувшин и стакан на крошечном приставном столике и со сдержанным «may I?», не дожидаясь ответа, присела на другой конец матраца. Ногу на ногу, книжку в руки – и она углубилась в чтение, не обращая на меня внимания. Оба мы изображали сосредоточенность, ведь оба мы, конечно, не из тех, кто привык делить матрац с незнакомым человеком.
Но стоило мне на минутку отложить книжку, чтобы протереть солнечные очки, как я поймал ее на попытке разглядеть название. «We seem to have the same interests»[5], – произнесла она, подняв свою книгу обложкой вверх. И действительно, мы оба читали «Рождение забвения» Махмуда Мессади, она – в английском переводе, я – в немецком. Мне вручила этот томик продавщица в моем книжном, узнав про поездку в Тунис: это, дескать, важнейшее
У нас, кажется, общие интересы