Свидание с Америкой, или По следам Черной Жемчужины. Гарри Боро
Бэн. – Жаль, что я не смог помочь этому парню…
– Мне тоже нравится американская литература, – поспешно перебил я его, чтобы не возвращаться к Шнуру. – Драйзер, например.
– Ху из Драйзер? – спросил Бэн.
Вот те на! В центре американской столицы сидят пожилые американские интеллигенты, которые ничего не слышали об авторе «Финансиста»?! Для меня это явилось откровением. Может, у них традиция такая – забывать классиков. Но, с другой стороны, Достоевского-то они помнят.
– Буковски, Кизи, – закинул я удочку в более близкие времена. Ну, эти-то ваши – лихие 60-е, сексуальная революция, рок-н-ролл – очнитесь, ребята – бог с ними, с какашками – сейчас я тряхну вашей стариной. Вы же с ума сходите по Джеку Николсону!
– Буковски, – повторил Бэн, поворачиваясь к Джорджу.
– ЦРУ? – предположил он.
– Кристофер Бакли, – предпринял я последнюю попытку. Белый дом, сплетни и интриги большой политики, и все это за углом Пенсильвании-авеню.
– Бакли…– задумчиво произнес Бэн.
Охренеть. Мне это сложней переварить, чем неожиданное воскресение Достоевского. Как вы здесь живете, ребята? Вице-президент, боец идеологического фронта ничего не знает о самых популярных американских авторах в России. Нет, ну не про Твена же мне с ними говорить – смешно, ей-богу.
– Я любить Россию, – завел свою волынку Бэн, как будто я ни о чем и не говорил. – Надо заказать еще одну бутылку вина (!).
– Я пас, – поднял руки Джордж.
– А я бы выпил, – сказал Бэн.
– Дэди! – подал, наконец, голос его сын и быстро-быстро начал в чем-то убеждать отца.
Перевод был не нужен. Я и так понял, что речь идет о завтрашнем отлете Бэна в Камбоджу, и о том, что мэми волнуется дома из-за их отсутствия. Я был на стороне Бобби. Мне стало скучно, и очень хотелось есть. А вот Навбахор, как мне показалось, готова и задержаться. Причем без Джорджа, которого она как-то по нарастающей игнорировала. Джорджу это вряд ли нравилось, но виду он мужественно не подавал. Такова участь мудаков.
В продолжительном споре отца и сына победу, к моей великой радости, одержала молодость.
– Окей, – поднял Бэн руку, подзывая официантку, чтобы рассчитаться.
– Какая жалость, что я должен завтра улетать, – сказал он мне уже на улице. – Приходи ко мне, когда я вернусь, в любое время.
– Обязательно, – сказал я, пожимая его руку.
Если буду умирать на улице от голода, холода и чесотки, то обязательно заползу в твой офис, благо, у тебя там нет охраны. Раньше не жди.
– Извини, что так сумбурно все получилось, – отдельно подошла ко мне Навбахор.
Значит, она догадалась о моих впечатлениях от первого ужина с американцами. Немудрено – хоть она и из Узбекистана, но тоже знает, что почем у нас в России и бывшем СССР. А может, и знает как раз потому, что из гостеприимного Узбекистана.
– Возьми, – она протянула мне визитку. – Будет свободное время – звони. Может, помощь какая-нибудь понадобится…
Она хотела сказать что-то еще, но на заднем плане