Избранница Серых холмов. Инесса Иванова
шёлковую накидку изумрудного цвета, закреплённую брошью с драгоценным глазком, на правом плече.
Бранн кивнул мне и громко пробасил в сторону толпы:
– Дикий Бог возвратится скоро во чрево Матери, а Богиня-Мать станет старухой. Колесо Года проворачивается, земля постепенно умирает день за днём.
Голос старейшины затерялся в шелесте листвы. Деревья одобряли Ритуал и благословляли меня на путь. У Жиннивер появился ещё один повод скорее отправить меня с глаз долой.
Теперь настала моя очередь говорить:
– Я охотно последую за древними богами во тьму, где они будут присматривать за мной, защищать и хранить меня.
И задула поднесённую голубую свечу, символ грядущих осенних дождей, смоющих мои следы.
Собственно, на этом основная часть заканчивалось и начиналось празднование. Бранн дал знак королеве, и Жиннивер с помощью служек поднялась к нам. От неё пахло как обычно, зеленью и пряными травами, да так сильно, что мне захотелось отодвинуться и зажать нос.
– Я как проводник воли Богини достигла своей самой сильной ступени, – пропела она. – И отправляю тебя, Меви из рода Леонориев, в путешествие без возврата.
Опустившись на колени на бархатную подушечку и склонив голову. я, скрипя зубами, произнесла:
– Мудрейшая Богиня, я прошу твоего благословения.
– Даю тебе его, – торопливо и с явным облегчением ответила Жиннивер и отошла, чтобы спуститься с помоста.
– Позвольте попрощаться с народом, ваше величество.
Я подняла голову, и наши взгляды скрестились. Светло-зелёные глаза королевы метали молнии, но на губах играла благостная улыбка.
Отказать мне королева не имела права, и именно моя готовность сказать речь и то, как я посмотрела на неё, тревожило Жиннивер сильнее самой «глупой речи».
Позволив мне начать, Жиннивер тем не менее позаботилась, чтобы я «не утомляла гостей».
Бранн поддержал её, пробасив, что бывшая наследница не в себе от выпавшего на её долю счастья.
– Не каждый отправляется к сидам для того, чтобы остаться в «подземных чертогах», – миролюбиво закончил старейшина, оттесняя меня к ступеням.
– Пусть говорит! – выкрикнул нездешний голос, да так громко, что всё разом стихло. Даже листва ясеней перестала шуметь и застыла, прислушиваясь.
Я с сомнением посмотрела в сторону королевской ложи, не веря своим ушам: не подвели ли?
Нет, всё верно. Арлен из рода Рокси встал в полный рост, скрестив руки на груди, и смотрел на Жиннивер тяжёлым взглядом, под которым мачеха съёжилась, сделавшись похожей на нашкодившую служанку.
– Закон должен быть соблюдён, – произнёс фейри, переведя взгляд на Бранна, и тот, несмотря на прямую спину и гордую посадку головы, чуть заметно вздрогнул и спрятал руку, сжимавшую посох власти, за спину.
– Безусловно, – Жиннивер засуетилась и кивнула мне с мягким укором в глазах. Мол, конечно, ты можешь говорить всё что угодно, это ведь уже ничего