Кольцо безумия. Галина Гончарова
– что?!
– Это в моем клубе третьего числа. Ночью. И изволь быть.
– А отказаться можно?
– Можно. Но лучше не надо.
– Тогда не буду, – проворчала я. – Но ненадолго.
– Договорились. Два часа, не больше. Как ты спишь по ночам?
– Плохо. Но сейчас удается обходиться без кошмаров по три-четыре дня.
– Уже лучше.
Я кивнула. Раньше кошмары у меня были примерно пять дней из семи. Теперь я могла хотя бы иногда высыпаться.
– Ладно. Мечислав. Я согласна участвовать в твоей активной общественной жизни, но мне надо еще досдать два экзамена. И досдать их до двадцатого сентября.
– Сколько стоят твои экзамены?
– Что?!
Я взвилась с места.
– Ты что – озверел?!
– А что тут такого?
Я закатила глаза. Действительно – что?! Но Я НЕ ХОЧУ УЧИТЬСЯ ЗА ДЕНЬГИ!!! Я хочу получать знания, а не расписки в обмен на уплаченные в деканате легальные взятки! Иначе я просто попросила бы деда!
Вообще-то я прекрасно училась самостоятельно. До этой зимы. Но в результате всей вампирской истории я провалялась в больнице чуть не два месяца. Что-то мне удалось догнать. А что-то нет. Сложно было успевать по всему курсу, когда даже выспаться не можешь. И тихо подозреваешь, что у тебя едет крыша. И безнадежно отстала по двум предметам. Политологии и ОБЖ. Почему так?
Считаем на пальцах. В больнице я провалялась чуть ли не три месяца. Тогда, зимой, с воспалением легких. И передо мной встал печальный выбор. Взять академический на год – или вывернуться из шкуры и досдать все сейчас. Я подумала. Посоветовалась с дедом. И решила рвать жилы, но не оставаться на второй год. Мудрость полученного совета я оценила сполна. Досдавать – тяжело. Иногда я приходила домой настолько измотанная, что мне даже кошмары присниться не могли. Просто не пробивались к измученному и полностью отключившемуся мозгу. Подозреваю, что если бы дед настоял на академке – я могла бы и с ума сойти. Безделье – основной источник неврозов и депрессий. А у меня на них просто не оставалось времени.
Надо было писать, учить, наверстывать…
И если теорию, то есть лекции, можно было списать и выучить, то практические занятия – фигушки. Надо было ходить и их отрабатывать. Рабочий день у преподавателей, если кто не знает – ненормированный. И если препод может слинять раньше – он так и сделает. Ловить их – дело трудное. А если поймаешь, они обычно начинают выкобениваться. Извиняюсь за ненормативную лексику, но так ведь и есть! Ладно бы я была злостной прогульщицей! Нет! Я действительно чуть не померла! И после этого какая-то насквозь блатная чушка, читающая только «Космополитен» и только по слогам, смотрит на тебя сверху вниз и цедит: «Ну, милочка, не знаю, чем я могу вам помочь… не надо вам было пропускать занятия…»
Сначала я пыталась быть вежливой с такими. Потом поняла, что надо бить в лоб. Чтобы хоть со звоном или с резонансом (голова-то у таких чугунная) дошло до оставшихся мозгов. И нагло рубила в ответ: «А было бы лучше, если бы меня отсюда на кладбище увезли?! Вам историю болезни предъявить –