По ту сторону звезд. Кристофер Паолини
под открытым небом или в космическом корабле под лампами полного спектра.
– Хорошо, – сказала она тихо. – Идем.
Столовая была уже заполнена людьми. Остальные восемь членов исследовательской команды собрались вокруг узкого стола, из колонок бил обожаемый Юго скрэм-рок. Мари-Элиза раздавала кружки с пуншем, наливая напиток из большой пластиковой чаши, а Джинан отплясывал так, словно потребил литр самогона, – возможно, и правда успел.
Кира крепче обхватила Алана за талию и постаралась придать лицу жизнерадостное выражение. Момент был неподходящий для того, чтобы предаваться унынию. Момент неподходящий, но она ничего не могла с собой поделать.
Сеппо прямиком устремился к ним. Ради вечернего мероприятия ботаник стянул волосы в узел, и оттого еще отчетливее проступили угловатые черты его узкого лица.
– Четыре часа, – сказал он, подходя вплотную. Немного пунша выплеснулось из кружки, когда он махнул рукой. – Четыре часа провозился, пока высвободил краулер из песка!
– Извини, Сеппо, – немного удивленно ответил Алан. – Я тебе говорил, мы никак не могли добраться до тебя раньше.
– А, да что там! Песок попал даже под скинсьют[3]. Знаешь, как противно? Натерло кожу в самых неожиданных местах. Смотрите!
Он приподнял полы обтрепанной рубашки, демонстрируя покрасневшую кожу на животе, там, где в нее вреза́лся нижний шов скинсьюта.
Кира вмешалась:
– Знаешь что – давай я куплю тебе выпивку на «Выыборге» в порядке компенсации. Идет?
Сеппо поднял руку и ткнул пальцем то ли в Киру, то ли в ее спутника:
– Это будет достойная компенсация. Но чтоб больше ни песчинки!
– Ни песчинки! – согласилась она.
– А ты, – продолжал Сеппо, теперь направив палец на Алана, – ты… учти!
Ботаник поплелся прочь, а Кира вопросительно оглянулась на Алана:
– Что это было?
– Понятия не имею, – засмеялся Алан. – Но странно будет без него с этими его штучками.
– Ага.
Выпив и поболтав с приятелями, Кира отошла в дальний угол, прислонилась к стене. Ужасно было вновь расставаться с Аланом, но и с другими членами команды прощаться тяжело. За четыре месяца на Адрастее они превратились в семью. Странную семью, семью чудиков, но все же дорогую ее сердцу. Расставание причинит боль, и чем ближе подступал этот момент, тем яснее Кира понимала, насколько острой будет эта боль. Она сделала еще один долгий глоток пунша со вкусом апельсина. Сколько раз довелось ей проходить через все это – Адрастея не первая потенциальная колония, куда компания отправляла ее на разведку, – и после семи лет перелетов с одной проклятущей каменюки на другую Кира ощущала глубокую нужду в друзьях. Семье. Товариществе.
А теперь снова придется оставить все это позади. В очередной раз.
Алан испытывал те же чувства. Она могла угадать это по его глазам, когда он обходил столовую, заговаривая то с тем, то с другим членом экипажа. Она подумала, что кто-то из них, вероятно, тоже опечален,
Прилегающий к телу комбинезон, выполняющий роль легкого скафандра.