Раскопки. Джон Престон
два сэндвича со свининой. У двери мистер Суизин вздохнул и остановился. Я достала из сумочки две полкроны. Проворно спрятав их в кармане, мистер Суизин поинтересовался, приду ли я в это же время на следующей неделе.
Я ответила, что, возможно, мне будет неудобно. Я все никак не могла понять, захочу ли я снова испытать разочарование. Мистера Суизина мой краткий ответ явно расстроил. Неспроста же он называет себя экстрасенсом – человек он и впрямь чувствительный.
Смягчив тон, я сказала:
– Давайте я позвоню вам, когда будет ясно.
– Конечно.
Отойдя в сторону, он придержал для меня дверь за верхний угол, так что мне пришлось пройти под его рукой. В лифте я села на банкетку. Доехав до первого этажа, я обнаружила, что мне с трудом хватает сил открыть решетку. Медленно я спустилась по ступеням и вышла на тротуар.
Оказавшись на улице, я ухватилась за перила и тут же поняла, что отпустить его я не рискну. Все вокруг меня кружилось и вертелось, а мимо проходили люди. Кто-то даже, кажется, на секунду задерживал на мне взгляд, но ничего необычного не замечал. Прошло несколько минут, а голова все так же продолжала кружиться. Я стала думать, что же мне делать дальше.
В голову пришла мысль, что это такое наказание за то, что я не верю, как следует. Ведь так всегда бывает с теми, кто не верит или верит недостаточно сильно. Они остаются одни, брошенные, вынужденные заботиться о себе сами.
Светило солнце, но перила оставались холодными. Настолько холодными, что, казалось, мои пальцы онемели. Я взялась другой рукой, и в этот момент с Эрлз-корт-роуд выехало такси и свернуло на площадь. На мгновение во мне возникла надежда, но она тут же угасла, стоило мне заметить, что знак «Свободен» не горит. Правда, когда машина подъехала ближе, я заметила, что на заднем сиденье никого нет.
Я подняла руку и стала ждать. Такси проехало остававшееся между нами расстояние и встало у тротуара. Я оставалась на месте, не зная, как дойти до машины. Казалось, будто мне нужно перейти ручей вброд. Таксист сидел и ждал за рулем, глядя прямо перед собой, мотор работал на холостом ходу. Тем не менее я никак не могла себя заставить отпустить перила. Таксист обернулся, брови его вопросительно приподнялись. И тут я шагнула вперед, совершенно уверенная, что сейчас упаду, но мои ноги все же удержали меня. Оказавшись в такси, я попросила отвезти меня на Ливерпуль-стрит. Поездка слилась в длинное размытое пятно. Мы приехали, и вроде бы мне стало лучше: здания, фонарные столбы, даже люди стали четкими. Тем не менее я решила, что мне не хочется ни к кому подходить особенно близко, поэтому я купила билет в первый класс и закрылась в пустом купе, надеясь, что больше никто туда не зайдет. И никто так и не зашел.
Поезд проезжал через глубокие овраги, выложенные кирпичом, двигаясь в сторону пригорода. Когда наконец дома скрылись из вида и вокруг потянулись поля, я почувствовала облегчение.
Тем вечером Эллен вела себя как-то тихо. Почти ничего не говорила, пока помогала мне переодеться из дорожного платья в вечернее к ужину. Меня тронула ее тактичность