Что мы пожираем. Линси Миллер
хотя я их не вижу. Как ты сформулировала контракт?
– Я заставила его уничтожить только смертные части, – сказала я. – А это, должно быть, бессмертные. Чтобы уничтожить их, принесенной жертвы не хватало.
– Вот оно как? – спросила она. Я кивнула, и она вздохнула. – Я знала, что мы с Криком не полностью смертны, но если грехотворец не может уничтожить то, что мы сотворили из наших тел, возможно, Дверь не сможет тоже.
– Но один из вас должен будет отдать мне бо́льшую жертву, – сказала я. – Я никогда не уничтожала ничего бессмертного.
Карлоу указала на свой нож в моих руках.
– Убей меня. Я все равно оживу, и это должно требовать жертвы большей, чем воспоминания Крика.
– Нет, – я уронила ее нож. – Я никогда никого не убивала. А что, если, чтобы воскреснуть, тебе понадобятся годы?
– Тогда я приду в себя более спокойной, чем была, – сказал Карлоу. – Твой грехотворец подчинится, если ты точно скажешь, сколько нужно уничтожить, чтобы я оставалось мертвой максимум несколько дней?
Мой грехотворец замурлыкал.
– Да, – дрожащим голосом сказала я.
– Если уничтожить половину лепестка, она должна прийти в себя завтра, – сказал Крик и протянул мне нож. – Это не убийство. Это жертва.
– Одно другому не мешает, – сказала я.
У меня на душе заскребли кошки. Даже если бы Карлоу и Крик смогли возродиться, исход у этой линии исследований только один – чтобы уничтожить Дверь, многим осененным пришлось бы умереть.
– Сегодня – мешает, – Карлоу позволила Крику поднять ее и усадить на стол передо мной. Она раскрыла пальто. Знак на ее груди сочился ярко-синими чернилами.
– Ты знаешь, как сформулировать контракт?
– Прими в жертву жизнь Франциски Карлоу, – сказала я, – и уничтожь половину лепестка розы.
Бэзил поднял руку.
– Это очень простой контракт, – сказал он, наморщив нос. – Может не сработать.
– Он поймет, что я имею в виду, – я почувствовала, как рука, в которой я сжимала нож, взмокла от пота. – Мне пришлось быстро научиться работать с ними. Когда я начинала, я едва умела говорить. Он поймет.
Мой грехотворец, от которого всегда исходили волны острой боли или низкий рык, тихо загудел.
– Это неважно, – Карлоу ткнула себя в грудь, прямо над сердцем, и нащупала щель между ребрами. – Когда мы сможем найти способ уничтожить что-то бессмертное, у нас будет шанс уничтожить и заменить Дверь. Представь себе, что лепесток – это Дверь. И не беспокойся из-за того, что тебе приходится меня убивать. Важно только то, что мы сможем найти новые способы воздействия на Дверь. Уничтожить ее. Запереть. Все, что угодно.
– Большинство людей мечтают об этом, – сказал Крик, – так что наслаждайся.
«Возьми в жертву жизнь Карлоу, – взмолилась я своему грехотворцу, – и уничтожь половину этого лепестка, включая бессмертные части».
Я воткнула нож между ребер Карлоу, и через несколько мгновений она замертво упала на стол.
Крик поднял руку. Бэзил