Большой лес. Многомерность. Василий Головачев
меня другое предложение. Давайте поищем шахту в более глубокие слои «подвала». Вы говорили, что их, по крайней мере, четыре, этот – третий, если считать с верхним.
– Мы не проверяли…
– Вот и проверим. Кто знает, не отыщется ли прямой путь домой через какие-нибудь хитрые штуки вроде петли Мёбиуса.
Карапетян улыбнулся:
– И вы заразились?
– Не понял.
– Костя у нас просто кладезь творческих идей, всё время выдаёт сногсшибательные мысли, вот и вы пошли тем же путём.
– Если это не тот путь…
– Не обижайтесь, я, наоборот, уважаю такие творческие подходы к делу. Почему бы нам и в самом деле не спуститься ниже, пока есть такая возможность? Остаётся только найти шахту.
– А этой воспользоваться нельзя?
– Боюсь, что нет, она ведёт обратно в верхний слой. Единого канала не существует, который пронизывал бы все слои континуума. Хотя, с другой стороны, возможно, что мы его ещё не нашли.
Аэробайк взлетел выше и начал наматывать круги над шахтой, удаляясь от неё каждый раз на три-четыре километра.
Пейзаж под аппаратом не изменился, даже когда он удалился от шахты на полсотни километров.
Сергей Макарович устал напрягать глаза и решил уже сворачивать поиски дыры в земле, подумав, что они с Карапетяном и так находятся под землёй больше двух часов, когда Егор Левонович воскликнул:
– Сергей, посмотрите правее, под солнце, ничего не видите?
– Вода?! – присмотрелся Савельев. – Не может быть!
– Посмотрим.
Аэробайк увеличил скорость и через пару минут завис перед довольно большим поднятием над саванной, покрытым не водой, а слоем крупной бело-голубой соли.
– Такого мы ещё не встречали, – признался Егор Левонович.
– Столько соли остаётся лишь на дне высохшего моря.
– Так-то оно так, но почему это дно возвышается над равниной на два десятка метров?
– Диаметр поля – около десяти километров, может быть, здесь был когда-то построен пьезоэлектрический аккумулятор?
– Вы имеете в виду фотоэлементы?
– Точно.
– Нет смысла гадать, надо просто спросить Лес.
– Вы думаете, он в курсе?
– Лес должен знать всё, но у нас к нему уже столько вопросов накопилось, что трудно назвать, какой из них самый важный.
Аэробайк двинулся дальше по избранному маршруту.
Заметили ближе к горизонту бесформенную груду каменных с виду глыб. Карапетян направил аппарат к этому холму, нарушающему геометрию «саванны».
«Да это же… дерево! – догадался Сергей Макарович. – Упавшее».
Гора и в самом деле представляла собой разрушенную кладку дерева-башни, упавшего много лет назад. Стало видно, что «каменные» глыбы являются плотными ядрами в форме клубней картофеля диаметром до метра, заключённых в своеобразные авоськи – сетчатые образования из корней белёсого цвета. Именно они и были блоками башни, выращенной как дерево,