Мир в ладони. Антология
просто яркий сон…
Немного грустно, сон растаял,
Остался привкус полугрез.
Ну а душа еще летает,
Босая, по обломкам звезд.
Размахом своих крыл прозрачных
И сотрясая тишину!
Стирая прах от слез вчерашних,
Все ищет истину одну.
Все ищет нежности приметы,
Намек на верность и любовь!
И своей песней неодетой
Сознанье помрачает вновь.
Я б по́ небу расклеил звезды,
Дыханием согрел Луну.
Но все ж боюсь, что слишком поздно,
И в суете давно тону…
И суета давно сковала
Свободное движенье рук.
А время пеплом покрывало
И заглушало сердца стук.
И я почти исчез бесследно
Под листьями опавших дней.
Прожив полжизни бесполезно,
Ища любовь, не знал о ней.
Не понимая ее почерк,
Слагая оды в ее честь,
Не замечая дни и ночи,
Но все же верил: она есть!
И в замкнутом кругу познанья
Я что-то новое искал.
Искал загадку мирозданья —
Ту, что когда то потерял.
Куда забыты все дороги,
Осталась лишь одна стезя.
Туда, где честь и вера в Бога,
И по-другому там нельзя!
Там та земля, что ноги греет,
Там небо то, что пьют глаза.
Там воздух оживить умеет,
Там жизнь вложилась в полчаса.
И полчаса – это так много,
И нужно их уметь прожить!
За каждый вдох и выдох Бога
Я научусь благодарить!
Я научусь, ведь не умею…
Я научусь за полчаса!
Дыханием Луну согрею,
Расклею звезды в небесах…
Мы оба – герои сожженных романов,
И слово «любовь» звучит страшно и странно.
Боимся тепла и загадочной искры,
Легли на страницы, сгорели так быстро.
На полках судьбы нам с тобой не пылиться,
И в зеркале луж не видать наши лица.
И почерк неясен, и текст неразборчив,
Читает лишь ветер из пепельных строчек.
То громко смеется, то плачет в рубашку,
То бровь поднимает, вздыхая так тяжко.
Но все же читает о нас между строчек,
Хоть почерк неясен и текст неразборчив…
Я прошу: лишь дайте мне надежду,
Нарисуйте мне последний желтый лист.
За окном фонарь пусть тускло брезжит,
Слышится холодный ветра свист.
Пусть холодный, ранний луч рассвета
Режет небо клином журавлей.
Клин уходит в горизонт, уносит лето,
Ляжет снег на одиночество полей.
Ляжет снег на суетную вечность,
Но в душе моей всегда тепло.
Я в глаза твои смотрю – там бесконечность!
Там теряются обида, боль и зло.
В них единственных без слов читаю
То, что не опишешь на словах.
И других таких я глаз не знаю,
И тону в них, и уходит страх!
Я прошу: лишь дайте мне свободу,
Сохраните душу от потерь.
Я