Мир в ладони. Антология
и Вольфа.
Плывущие над Зимним сны.
Когтей безумного Адольфа
Следы на панцире стены.
И дева – нет, не Галатея,
А та, с форштевня корабля, —
Летит по улицам, хмелея,
Все меньше слушаясь руля.
Ледоход
От геометрий битых льдин
трещат учебники раскола.
Что нам сулят семья и школа?
Зачем вообще быть молодым?
В Неве и днем сокрыта ночь.
Колонны, строгие, как фраки,
любовь предпочитают бракам —
слепое сердце лгать не прочь.
Тут девы холодны как лед.
Не тают, но горят и плачут.
И, облегчая им задачу,
здесь ангелы стреляют влет.
Так, жить учась по чертежам,
парадом выстроив фасады
во всех цветах губной помады,
мой Город жаждет мятежа.
Отпуск
Минареты кипарисов что-то знают по-татарски.
Словно фрукт бахчисарайский, солнце по небу плывет.
Если кто и огорчился, что Таврида стала царской,
То не тот, кто сам из прайда, сам из русских, сам из львят.
Белоснежный Севастополь морем смыл остатки крови.
Чистой свежею повязкой наши раны он хранит.
И когда обнимут ветры равелина торс суровый,
Им в ответ со дна сигналят боевые корабли.
Эти камушки Массандры горячее самоцветов.
Присмотрись, и ты увидишь: в глубине горит вино.
Нам на счастье тут не бродят малабарские циветты,
Не растут табак и кофе, дни не выкрашены хной.
Здесь делили славу мира на троих и без остатка.
И везде картина маслом, а совсем не акварель.
От родителей осталась там забытая палатка.
А когда совсем уедешь – зимних водорослей прель.
Падение Бахчисарая
Я приступом возьму Бахчисарай.
И пусть трепещет окруженье хана —
я завоюю персиковый рай!
Для этого и встану нынче рано.
Надеюсь, что понятен мой намек
на щеки и на… стоп, речь о намеке.
А он так быстро в дело перетек, что
тут пока оставим только щеки.
Такой загар не купишь у татар.
Им сколько ни плати, все будет мало.
Зато в ассортименте есть нектар,
амброзия и что-то с перевала.
Потемкин, архитектор деревень,
наладил мир таврический навечно.
И нам сладка полуденная тень
под солнцем, пышущим
привольно и беспечно.
Южный оракул
Крымское лето лучится
в царской короне июля.
Что напоследок случится?
Белогвардейская пуля?
Или лихая испанка,
бред по мотивам корриды?
Гордая наша осанка
станет судьбою Тавриды.
В Черном рассерженном море
бегством подстегнуты волны.
Станешь ли заново спорить,
чашу терпенья наполнив?
Южнобережной лозою
будут отмечены