Женщина моря. Вера Лейман
type="note">[6] каждый день приносить ему латте из кофейни на первом этаже. Но спустя некоторое время смягчился и даже стал приветливо улыбаться при встрече. А после успешного завершения очередного проекта по-отечески, как ей тогда казалось, гладил по спине.
Однако с каждым разом эти знаки внимания становились все более двусмысленными и неприятными. Сона не знала, как реагировать, впервые оказавшись в такой ситуации. Он был ее начальником, и она не могла ему грубить, поэтому ей приходилось стискивать зубы и изображать вежливость.
Однажды, когда Сона задержалась в издательстве, увлекшись очень интересной философской рукописью о встрече двух одиноких стариков, которые на закате жизни нашли друг в друге утешение, господин Кан вошел в ее кабинет.
– Ты еще здесь? – улыбнулся он, подходя сзади и наклоняясь к монитору, якобы заинтересованный ее работой.
– Да, – кивнула она и напряглась. Его присутствие за спиной заставляло чувствовать себя беззащитной.
Коллеги уже ушли, и, похоже, они с главным редактором остались в офисе одни. Сона стало не по себе, но она сделала вид, что очень занята работой. Не отрывая глаз от компьютера, выделила очередное предложение и оставила заметку на полях.
– Отдохни немного, сделай перерыв, ты, наверное, устала. – Его голос прозвучал прямо над ухом, и она с омерзением ощутила дыхание на своей щеке.
Господину Кану перевалило за пятьдесят, он был тучным, невысоким и очень некрасивым мужчиной, который страстно любил острую еду и соджу[7]. Запах съеденного им за обедом чеснока вызвал рвотный позыв, и Сона задержала дыхание.
– Я почти уже закончила, сейчас пойду домой. – Прилагая все усилия, чтобы держать себя в руках, она сохранила файл, быстро сложила стопкой свои записи на столе и выключила компьютер. Оттолкнулась от стола, чтобы встать, но рука господина Кана задержала ее стул. Сона замерла. Его дыхание опустилось ниже, и теперь она чувствовала его на шее.
– Ты такая напряженная, – послышался за спиной вкрадчивый голос. – Я помогу тебе расслабиться.
Его руки легли ей на плечи, слегка массируя и поглаживая. Сона стиснула пальцами край стола, сердце бухало в груди, внутри поднимались паника и отвращение. Что ей делать? Движения пальцев господина Кана становились все наглее и развязнее, время от времени спускаясь на спину и предплечья. Она слышала его учащенное дыхание и не могла пошевелиться от ужаса. Лицо пылало от унижения и желания оттолкнуть от себя мерзавца, но какой-то иррациональный, животный страх парализовал, заставляя сидеть на стуле и терпеть гнусные прикосновения начальника. Это был страх жертвы, попавшейся в лапы к хищнику. Она должна, должна была это прекратить, но не могла. От этого ублюдка зависела ее репутация, и он мог с легкостью разрушить ее только начавшуюся карьеру. А если заявить на него в полицию, то после такого скандала Сона совершенно точно не сможет здесь работать. Хоть она и жертва, но в Корее в таких делах всегда винили
Соджу – традиционный корейский алкогольный напиток. Крепость варьируется от 16 % до 45 %.