Державю. Россия в очерках и кинорецензиях. Денис Горелов
американские зрители, а также морские пехотинцы.
И лубок есть, море разливанное лубка. Хотите икры с водкой? Будет вам водка с икрой. Всю самую тошнотворную и обязательную для экспорта кичуху Михалков умещает в минутную сцену масленичных гуляний, на которых начальник Александровского училища, где проходит грамматику боя юнкер Толстой, возит преприятнейшую гостью-американочку по льдам Яузы-реки: а вот, пожалуйте-с, петрушечники; а вот, не извольте беспокоиться, цыгане; где цыгане? проехали-с; а вот и медведь, водку пьет – отвернитесь, дети; а вот в блины икру заворачивают, а вот стаканы едят. Все, как вы хотели, экстерном. Довольна душенька? Ну так мы дальше займемся нашей историей и Нашей Историей.
История вкратце такова. Возвращаясь в составе роты с показательных стрельб и оказией забившись в купе 1-го класса, юнкер императорского училища Андрей Толстой, двадцати лет от роду, falls in love в миловидно эмансипированную американскую вдовушку, которая следует в Россию по неотложному делу высочайшего финансирования лесорубной машины, а также развязно курит через мундштук и совер-шенно не носит лифа. Есть от чего поехать крышей двадцатилетнему кадету. Случайное знакомство с воспитанником училища, которое курирует самолично великий князь, на руку блестящей авантюристке, что и обусловливает продолжение романа и постепенный огонек взаимности. Притом интересы бизнеса требуют параллельно морочить голову начальнику училища генерал-топтыгину Радлову, абсолютному стоеросовому долдону, к тому же с запоями. В разгар училищной оперы «Севильский цирюльник» поющий глубоко символическую арию Фигаро юнкер Толстой в согласии с новомодными театральными штучками спускается в зал и хлещет генерала смычком по ушам, что квалифицируется самодержавием как покушение на сидящего в ложе великого князя и карается кандалами-колодками сроком на семь лет в отрицательном климате. Зато честь дамы спасена и заветное имя в протоколах не фигурировало, как и диктовали в те годы понятия чести господам златопогонным офицерам. А американка рвется за ним в Сибирь, и преодолевает преграды, и жертвует многим, но уже поздно. А лесорубная машина, как и следовало ожидать, оказывается фуком. А Россия бескрайней и прекрасной. А царь хорошим. А через несколько лет его Бог приберет, а еще через несколько – благодарные подданные убьют обоих его сыновей, как за 40 лет до того – отца. А заветные друзья-юнкера возьмут трехлинейные винтовки Мосина и пойдут рубиться друг с другом, ибо, как известно из Нашей Истории, треть господ офицеров ушла воевать в Красную Армию и воевала там куда достойней и успешней, чем оставшиеся две. Из-за чего мы по сию пору так заковыристо живем и пугаем остальной мир, в том числе американских морпехов, своей загадочной, хоть и красивой душой.
В главном Михалков не соврал ни на мизинец. От него ждали поэтизации изжившей себя монархии – он показал бурбонов в позументах, сентиментальных дураков великокняжеского звания да любого его сердцу государя в собственном исполнении на общем плане. Красиво