Метро. Иван Прохоров
от того, что здесь происходит.
– Нет, из-за подземелья.
– С вами в подземелье уже что-то случалось?
Пустовалов повернул к ней лицо, будто мог что-то увидеть. Ощутил ее тепло и запах, конечно. Эта девчонка слишком сообразительна. Слишком. Но ему это нравилось.
– Кто это болтает?
– Это Олег с Виктором.
– Какой еще Олег?
– Свалился тоже откуда-то. Ему повезло, что встретил нас. Тут в темноте с ума сойти можно.
– Откуда свалился?
Пустовалов обратил внимание, что Даша не собирается оставлять его плечо, и он совсем не возражал.
– Спросите у него сами, – сказала Даша.
Но Пустовалов не стал спрашивать.
Он посмотрел во мрак перед собой.
– Вам не страшно? – спросила девушка.
– Сейчас уже нет.
– Там, наверху, через замочную скважину я видела небольшой кусочек улицы – там все еще была ночь, но я видела снег, уличные фонари, машины, ничего такого… А потом, когда появились эти…
Даша пошевелилась, съехав чуть ниже. Спинами они облокачивались о стену, вдоль которой пробирались до привала последние часа два. Где-то справа храпел Харитонов.
– Может, там уже ничего нет? – прошептала Даша.
– Ты ведь хотела сказать никого?
– Так странно, – произнесла Даша, – а что если место, где мы сидим, окажется единственным безопасным местом на Земле?
Пустовалов вспомнил длинноволосого и металлический шум.
– Гермозатворы… – догадался он.
Даша пошевелилась, как бы ненароком сильнее прижимаясь к его плечу.
– Что это значит?
– Они изолируют метро и не просто метро.
– А что еще?
– Как я теперь понимаю, метро это далеко не только туннели с поездами.
Даша промолчала. Пустовалов тоже замолчал, вслушиваясь в размеренный голос невесть откуда взявшегося Олега.
– Вас кто-нибудь ждет наверху? – спросила Даша.
– Только те, с кем я предпочел бы не встречаться.
– Мне это знакомо.
– Не верю, что все настолько плохо.
– Большинство тех, кого я не хотела терять, уже потеряны. Впрочем, это не важно.
– А твой отец?
– Я боюсь за него, но… если там наверху никого нет, и отец не ищет меня, значит, в этом мире и вовсе некого больше терять. Получается только я сама потеряна в нем. Странно… В детстве я уже испытывала похожее чувство.
Пустовалов достал последнюю влажную салфетку и вытер лицо.
– В детстве?
– Мне было семь лет. Мы ехали с отцом в поезде, и там… мне кое-кто встретился. Одна старуха…
Даша замолчала, очевидно раздумыва, продолжать или нет.
– Она хотела навредить тебе?
– Да, а вернее… Нет, сейчас я понимаю, что дело даже не в ней. Вернее не только в ней. Скорее дело было в обстоятельствах. Мы ехали с отцом в Геленджик, мама и братья раньше нас улетели на самолете. Я упросила