Роскошь ослепительной разрухи. Александр Телегин
услышала близкие раскаты грома, а через полчаса за окнами уже во всю шумел дождь.
Наступил хмурый рассвет, ветер и дождь усилились. Стало холодно.
– Хорошо, что вчера мы убрали виноград! – радовался Николай Александрович.
– Сама природа не пускает меня на море, – мрачно ответила она.
В гостиную вошла Валентина Викуловна в плаще, с зонтиком:
– Здравствуйте, хозяева! Вот как меняется погода! Вчера стояла теплынь, а сегодня ветер – холодный, как в Сибири, – у неё было хорошее настроение и со вчерашнего обеда ошибочное представление, что хозяева считают её равной себе.
– Верхнюю одежду и мокрый зонтик могли бы снять внизу, – высокомерно сказал Николай, глядя на неё сверху вниз.
Лицо сиделки дёрнулось и погасло:
– Извините, – прошелестела она и выбежала вон.
«Коля! Зачем ты так!?» – хотелось крикнуть Альбине, но она опять промолчала, а вслух сказала:
– Давай сходим к морю.
– Далось тебе это море! Успеем ещё!
– Тогда я одна пойду! – ответила она раздражением на раздражение.
– Иди.
– Я люблю гулять под дождём, – улыбнулась она, чтобы сгладить вырвавшиеся наружу отрицательные эмоции.
На лестнице она столкнулась с поднимавшейся Валентиной Викуловной. Она прятала в рукав скомканный платочек.
– Простите нас, ради бога! – тихо сказала Альбина Николаевна.
– Ничего, – шепнула сиделка.
На улице было мрачно, тёмной листвой шумели деревья, дождь стал мелким осенним. Со стволов пушек у входа в городской музей как слёзы капала вода.
Сердце учительницы забилось: сейчас она увидит море! Вот оно! За мраморным парапетом. Она вынула смартфон и сфотографировала его. Огромное Чёрное море! Небо над ним было тёмно-серым, и оно не было самым синим – скорее серым, или свинцовым. На берег набегали волны, с барашками на гребнях. Альбина Николаевна спустилась на безлюдный пляж. Песок был мокрым, бежево-серым. На нём чётко отпечатывались её следы.
Подойдя к самому берегу, она стала смотреть как гнались друг за другом волны: поднимались как солдаты в атаку, падали, разбивались, тонким слоем ползли вперёд, таща за собой пену, разглаживая песок; останавливались и откатывались назад. Но следом на помощь спешила следующая волна, подхватывала остатки разбитого войска, поднимала вверх и вновь обрушивалась на берег, чтобы разбиться.
Что-то было завораживающее в этом бесконечном наступлении-отступлении, и долго Альбина Николаевна не могла оторвать от него взгляда. Потом лихорадочно стала щёлкать камерой смартфона: море, небо, волны, которые с близкого расстояния оказались наполненные зеленоватым светом.
Домой идти не хотелось. Она пошла по набережной вдоль ряда розовых кустов. За розами на наклонной грядке зелёной травкой было выложено «31 августа».
«Кончилось лето, – подумала она, – Феденька завтра пойдёт в школу. А я не провожу его на линейку,