Фокус зеркала. Лидия Бормотова
в позорное бегство:
– Потому что мой кинжал пригвоздил его язык. Не знаю, надолго ли…
Ян вспомнил кинжал волхва, обоюдоострый, размером с небольшой меч. Передышка между сменой блюд? Парень почувствовал себя десертом, который дожидается, когда гурман нагуляет аппетит, и его чуть не вывернуло наизнанку.
– Баюр, перемещение! – прохрипел он, запоздало вспомнив запасной путь спасения.
– Вместе с кракеном? В момент телепортации у него освободится язык, мы окажемся у него в желудке, и тогда всё – хана! Я тоже очухался только теперь… почти съеденный. На пике опасности забыли об атефактах.
– О чём вы говорите, чёрт бы вас побрал?!
– Да уж лучше бы чёрт… наверное…
Темница вдруг ярко осветилась, и Бартоломео ошарашено воззрился на прозрачный кристалл в руках Баюра, сияющий гранями. Свод и стены, ребристые и вздымающиеся, источали липкую слюну, которая пузырилась и капала сверху, скатывалась по бокам и вдоль сомкнутых рядов острых и частых зубов чудовища, подтекала под язык, на котором сидели пленники и вокруг которого уже стояли озерца вязкой вонючей слизи. За спиной Яна зияла чёрная дыра глотки с извивающимся красным язычком, словно лепестком пламени из адской бездны. Откуда-то снаружи донеслось мощное мычание, как гудок многомерного траулера или сухогруза.
– Наверное, этот гад утащил нас на глубину. Только бы не разжал свои зубищи. Тогда нам конец, – рассуждал Бартоломео.
– А теперь? – усмехнулся Баюр. – Только начало? Всех прелестей и удовольствий?
– Ты что-нибудь придумаешь, – самообладание не покинуло толстяка, он с надеждой смотрел на всемогущего друга. Его вера была сродни детской, непререкаемой, когда способности взрослого и мудрого защитника не подлежат сомнению. Она давала силу не раскисать, пока рядом надёжная рука и властная воля, которая вытянет, вызволит из любой западни. Надо только ей подчиниться.
Баюр поправил на запястье браслет, потом тыльной стороной руки вытер со лба выступивший пот, и вдруг стены темницы стали прозрачными, открыв взору морское дно, по которому медленно двигался монстр.
– Ай да, Харлисс! – ахнул от неожиданности и восторга волхв. – Ай да затейница!
– Всего лишь потёр? – изумился Ян. – А что ещё они могут? Твои доспехи?
– Вы говорите загадками! Что происходит? – пыхтел толстяк, который привык в научных экспериментах разделять причину и следствие, а здесь, в этой мешанине случайностей, ни конца, ни начала не найти, не говоря уж о поступательности. Он совсем запутался. Реальное и несбыточное, сказочное так ловко подменяли друг друга, что в голове вертелось, не давая их распознать, отсортировать. Так что фокусы своего друга и спасителя он принимал за чистую монету, как природное естество, иначе… иначе свихнёшься прежде, чем испустишь дух в утробе подводного гада.
– Смотри, Артур. Такое в кабинете в микроскоп не увидишь.
– Да