Тульпа. Сергей Казанцев
подсластить данный напиток Данилу не предложили, а спросить он постеснялся.
Насытившись, монах лёг на свою импровизированную кровать, внимательно разглядывая Данилу.
– Ты сам откуда Данил? – неожиданно спросил он,
– Из Саратова, – поставив пиалу на клеёнку, ответил Данил.
Монах задумался на секунду;
– Н-е-е-е, не бывал в вашем городе. Я учился в Москве, в Питере был разок, сам родом из Улан-Удэ, но вот уже как пять лет живу здесь. Сначала паломником приехал, да как-то пристроился, так и остался тут при местном храме.
Данил кивнул головой в знак того, что он услышал Анзана, продолжая осматриваться в комнате, если это можно назвать жильём, у некоторых собак конура больше.
– Данил, вот если ты потеряешь свой телефон, как думаешь, какие чувства это у тебя вызовет? – вдруг задал вопрос монах, удобнее располагаясь на циновке, показывая пальцем на телефон, наполовину вылезший из кармана джинсов.
Вовремя спохватившись, Данил подхватил свой хонор и, повертев высоко технологичное устройство в руках пожал плечами, ответил:
– Без телефона сейчас никак, это считай, – он задумался на секунду и продолжил:
– Потеряю связь с внешним миром, интернет, фотоаппарат, да и вообще с этим девайсом сейчас полжизни связанно, там… – Данил вспомнил, что в памяти телефона находятся фотографии Полины:
– Фото полно, информация разная, контакты в конце концов-то.
– То есть расстроишься? – подняв брови, переспросил монах.
– В общем-то, да, даже сильно, – подтвердил Данил.
– Будешь переживать, правильно? – настаивал монах.
– Естественно, я же говорю, что там, – продолжил Данил, но его перебил монах.
– Да я понял, связь, фото, интернет и всё такое. Ну, хорошо, а вот если ты узнаешь, что я потерял свой телефон, сильно расстроишься? – хитро прищурившись, спросил монах.
– Конечно, расстроюсь, ведь помимо всего перечисленного он ещё и денег стоит, – ответил Данил и хотел продолжить, но монах его опередил:
– Но не сильно! Не так, по крайней мере, сильно, как если бы потерял свой телефон. Правильно? – дождавшись, когда Данил пожмёт плечами, неуверенно, не понимая, что ответить, продолжил:
– Мы всегда переживаем, если теряем что-то, что считаем личным, своим, имеем на это своё законное право. Так нас воспитали с детства, это твоя игрушка, а это игрушка мальчика или девочки не суть важно. Сама система вокруг нас, государство, построена на этом краеугольном восприятии частной собственности, возможности владения. Наша мораль, законы, не противоречат этому, мы ясно понимаем, что есть моё, а что – чужое. Даже в уголовном кодексе об этом написано. Следовательно, мы привыкаем к такому положению вещей и воспринимаем таковым мир вокруг нас. Нам кажется он логичным, правильным, а главное справедливым. В этом и кроется самое глубокое, массовое заблуждение всего человечества.
– Стоп! –