Гуманитарное знание. Выпуск 14. Сборник статей
Лондон восхваляется при первых утренних солнечных лучах:
Never did sun more beautifully steep
In his first splendour, valley, rock, or hill;
Нет, никогда так ярко не вставало
Так первозданно солнце над рекой…
У Державина столица уже спала, а у Вордсворта она еще не проснулась. Все вокруг кажется спокойным и безмолвным. У Державина это также подчеркивается практическим отсутствием буквы «р», что делает описание более мелодичным.
Таким образом, при сравнении этих двух двустиший можно предположить, что Петербург выступает тенью Лондона, его обратной стороной. Город, который прекрасен как в ночные, так и в утренние часы. Описание Петербурга, атмосферы, царящей здесь, более романтично и лирично, об этом свидетельствуют следующие державинские строки:
В серебряной своей порфире
Блистаючи с высот, она
Сквозь окна дом мой освещала
Палевым своим лучом
Златые стекла рисовала
На лаковом полу моем.
В раме окна, как будто в картинной рамке, перед взором читателя открывается чудесный пейзаж: луна, медленно плывущая по темно-голубому бархатному небу, которая таинственным светом наполняет комнату и рисует узоры – отражения. Соединяясь с лунными лучами, лаковое покрытие пола создает иллюзию «златых стекол».
Державин творил в период классицизма, но в своем творчестве он выходит за пределы времени и одой «Видение мурзы» открывает дорогу всем русским поэтам в век романтизма. Еще никто из русских поэтов не писал так, как Державин, в его произведениях впервые риторику стала заменять поэзия.
В своей работе «К интерпретации пушкинской оды «Вольность»: «Самовластительный злодей» и самовластный народ», Е.А. Вильк подчеркивает, что именно в этом произведении Г.Р. Державин впервые разработал «мотив видения поэту в ночном Петербурге, с характерным противопоставлением спящих беззаботным сном окружающих и бессонного поэта, с эскизным пейзажем города» [1, с. 121]. Мы видим, что Петербург представлен дремлющим, окутанным мглой «Петрополем с башнями» и сверкающей волной Невы. Как мы знаем, в формировании образа любого города главную роль играет его архитектура. Читая строки английского поэта Вордсворта о Лондоне, невольно перед глазами встает образ Петербурга того времени с его гранитными набережными, великолепными дворцами и церквями:
Ships, towers, domes, theaters, and temples lie
Open unto the fields, and to the sky;
All bright and glittering in the smokeless air.
Суда в порту, театры, башни, храмы,
Река в сверканье этой мирной рамы,
Все утопает в блеске голубом.
То же мы можем сказать и о державинских строках:
Петрополь с башнями дремал,
Нева из урны чуть мелькала,
Чуть Бельт в брегах своих сверкал.
Оба автора делают акцент на спокойствии рек. Нева спокойно и умиротворенно мелькает, отражая лунный свет в своих серых водах, а Темза привольно течет между берегами и под мостом, на котором стоит автор:
Ne’er saw I, never felt, a calm so deep!
The river glideth at his own sweet will.
Так чутко тишина не колдовала,
Вода